- Леди и джентльмены, – говорит Директор, – через пять минут я попрошу вас пройти к полю для квиддича, где начнется третье и последнее задание Турнира Трех Волшебников. Чемпионы, пожалуйста, проследуйте к стадиону за мистером Бэгменом.

Вообще, поразимся выдержке Директора, для которого сейчас начинается настоящая война – без декораций и репетиций – и от которого именно в этот момент как никогда прежде зависят судьбы всех, сидящих в Большом Зале. Как восхитительно спокойно он ведет себя в течение всего ужина, перед которым Барти вызвался отнести Кубок в лабиринт, где превратил его в Портал!

Самое время задаться вопросом, почему третье состязание назначено на ночное время?

С одной стороны, конечно, все более-менее логично: первый тур – днем, второй – утром, третий – вечером. И, разумеется, если время состязания было утверждено заранее перед началом Турнира, то все вопросы отпадают – ведь «темнота и неизвестность – вот то, что пугает нас больше всего». Это, без сомнения, прекрасно – и можно списать на желание Дамблдора добавить состязанию остроты.

Однако студентам приходится ждать на трибунах довольно долгое время – значительно после отбоя. Недопустимое нарушение правил.

Ставлю на то, что Директор, произнеся: «О, темнота и неизвестность пугают нас больше всего», – настоял на изменении времени начала третьего испытания где-то после 20 января (то есть после того, как узнал, в чем именно заключается план Реддла), но до 24 февраля, ибо сразу после окончания второго тура Бэгмен уже сообщил Чемпионам, что испытание состоится на закате.

Итак, почему Дамблдор поставил такое время?

Ну, во-первых, ночь – идеальное время для того, чтобы Реддл возродился. Я имею ввиду, идеальное для Дамблдора, ибо Реддл, фиксированный на собственной новоприобретенной персоне, не будет обращать внимания на то, что там происходит в темноте кустов вокруг.

Во-вторых, как мы помним, высота лабиринта – около 20 футов. То есть его стенки недостаточно высоки, чтобы с верхних мест на трибунах никто не увидел, что ж там, собственно, в лабиринте творится. А вот если сделать стенки достаточно толстыми, чтобы они не пропускали звуки, и поколдовать, чтобы никто снаружи не слышал, что происходит внутри, да еще дождаться, когда лабиринт окончательно погрузится во тьму – что явно произойдет до того, как Гарри доберется до Кубка – тогда можно быть уверенным в том, что даже через значительное количество времени никто не догадается, что Гарри-то с Кубком в лабиринте и нет.

Это необходимо для того, чтобы сдержать на трибунах всех, кто находится на территории замка – Дамблдор должен видеть каждого, и каждый должен видеть, что произойдет. А также для того, чтобы среди зрителей не прошла паника. А Бэгмен пока может заняться любимым делом – пару часиков поразвлекать толпу. Пока Гарри там истязают.

Чемпионы проходят на стадион к лабиринту. Спустя пять минут трибуны начинают заполняться, к Чемпионам подходят патрульные, и профессор Макгонагалл сообщает, в чем состоит задача. Она нервничает лишь едва – и это явно указывает на то, что она ни о чем не подозревает.

Однако давайте разберемся. Патрульных четверо.

Хагрид – это понятно, его монстры населяют лабиринт, а четыре года назад его же Пушок охранял один такой до боли знакомый вход на третьем этаже, открывающий другую полосу препятствий.

Далее – «Грюм» (четыре года назад вместо него весьма символично присутствовали Дьявольские силки профессора Стебль). Что он собирается делать, тоже ясно, Дамблдор ему мешать не будет.

Потом – Флитвик. Разумеется, как и четыре года назад, его задача – чары.

И Макгонагалл. Благо, хоть здесь обошлось без шахмат, но она – член команды Директора и среагирует лучше всех, если что-то начнется или Чемпионам понадобится помощь.

А вот дальше возникает вопрос: где и.о. Директора? Где профессор-чтоб-его-флобберчерви-обслюнявили-Снейп?

По всем правилам Дамблдоровских технологий, он должен быть где-то рядом, восстановленный в своих прежних правах. Но его нет. Почему?

Потому что в те пять минут, разделявшие приход Чемпионов на стадион и приход туда же публики, Дамблдор, наклеивая звезды на шляпы и одежду патрульных, успел устроить маленький Канзас Сити Шаффл – пока все дружной толпой шагали налево из замка к стадиону, и Барти был отвлечен, Снейп, получив сигнал Директора, отстартовал направо. Прямиком в Литтл-Хэнглтон.

А что, кто-то полагал, что Дамблдор отправит Гарри к Реддлу, не обеспечив прикрытием? Как и два года назад в Тайной Комнате, Снейп невидимкой присутствует на кладбище.

Да, прямых доказательств тому у нас нет и быть не может – зато косвенных и очень косвенных предостаточно.

Во-первых, вспомним, как о возможном наличии Снейпа в Финале Игры-2 писали Анна и Екатерина. Дословно:

«И вот тут у авторов возникает трудно доказуемое, но очень четкое ощущение, что в подземелья за ними спускается кто-то еще.

То движение, которое в тишине «неожиданно послышалось сзади», могло быть звуком, который производит Локхарт, упавший на колени. Но ситуация на подступах к ТК выстраивается так четко и хорошо, что это мало похоже на случайное стечение обстоятельств.

<…> Но на сей раз у кого-то наверху закончилось терпение, и Гилдерой наказан потерей памяти и безумием.

Однако это совпадение, воля свыше? Или все-таки кто-то прикрыл детей, заодно рассчитавшись с подонком?

Далее, завал приходится чрезвычайно кстати – он отделяет Гарри от Рона, так что Гарри получает возможность встретиться в ТК с Волдемортом один на один. Рон в ТК остро лишний. Локхарт – тем более.

Технически кто-то вполне может находиться рядом с детьми. Более того, это было бы необходимым и достаточным прикрытием со стороны Директора. Некто из команды в мантии-невидимке спускается в подземелье вслед за Гарри, Роном и их неверным Гилдероем, чтобы уж окончательно вывести ситуацию к нужному финалу…

Кроме Снейпа, некому. Макгонагалл и Дамблдор – наверху, из текста ясно, что они к моменту появления детей уже некоторое время находятся в кабинете. Хагрид в подземелье попросту не поместится и уж наверняка очень нашумит. А вот Снейп умеет передвигаться бесшумно, да и в финале книги блещет своим отсутствием.

Может быть, он и не отсутствует вовсе, но в очередной раз спасает Гарри жизнь?

Как было бы красиво. И в свете сложных отношений Гарри со Снейпом. И психологически: устроить Локхарту подобный прикол с обломом – именно в стиле мстительного и горящего жаждой справедливости Снейпа. Профессор зельеделия, как он ни старается это скрыть, очень любит детей. Подонок получит по заслугам, ибо дал Повод с большой буквы…

Увы, недоказуемо. Во всяком случае, пока».

Я еще проведу подробный разбор параллелей и закольцовок в книгах – но пока что ограничусь простым заявлением: Финал Игры-4 недоказуемым, но сильно напрашивающимся предположением о присутствии Снейпа в нем очень четко закольцован с Финалом Игры-2. Уберите из текста Анны и Екатерины Локонса и вставьте на его место Тома с Барти – и получите полноценный разбор окончания «Кубка Огня».

Во-вторых, начало и окончание Игры-2 не менее четко закольцованы меж собой (невидимый Добби в кустах VS невидимый Снейп в подземельях на подступах к Тайной Комнате).

В-третьих, Игра-4 так же четко закольцована на саму себя.

Завязка завязывается на Чемпионате, где главные действующие лица – невидимый неизвестный Пожиратель, его отец и Винки (которая подвергается допросу), рядом с которыми всю дорогу вертится Гарри, которого пасет невидимый Назем, присутствие которого тоже вроде как не очень доказуемо, и у которого не получается выполнить свою миссию безошибочно.

Развязка развязывается на Турнире, где главные действующие лица – уже известный Пожиратель, который всю дорогу вертится рядом с Гарри, Винки (которая вновь подвергается допросу), Отец Всея Хогвартса и… еще один невидимый неизвестный Пожиратель, который пасет Гарри и выполняет свою миссию не слишком гладко.

В-четвертых, в очередной раз вспомним Оккама и его бритву. К чему множить сущности без необходимости? Я имею ввиду, как нам – так и Дамблдору. Зачем ему отправлять прикрывать Гарри кого-то другого? Ведь для этого Директору придется ввести в Большую Игру еще какого-то человека – и предоставить ему крайне высокий уровень доступа к глубинным вопросам Игры. Не слишком ли это рискованно, закручено и неоправданно?

И не лучше ли дать Снейпу, который справится с задачей едва ли не успешнее всех остальных, возможность привыкнуть к морде томовой до того, как эта самая морда наконец сподобится провести допрос с пристрастием, чтобы Снейп получше держал себя в руках, уже пройдя все стадии шока?

Наконец, у нас нет ни единого доказательства, что Том чует своих Пожирателей просто потому, что у них имеются Черные Метки. Напротив, если бы он чуял своих Пожирателей (всех; одновременно) просто потому, что у них имеются Черные Метки, полагаю, он сошел бы с ума гораздо быстрее.

Поэтому я думаю, что наличие пятна на руке Снейпа Дамблдора не сильно смущало – не смущало же оно его в Финале той же Игры-2 (кто знал, как отреагирует на Метку крестраж, который, если так посудить, в некотором смысле будет пострашнее, поумнее и посильнее самого Тома? никто; и тем не менее).

Том, фиксированный на новой тушке, Гарри, бросивших его Пожирателях и собственной неотразимо сиятельной гениальности, в Финале вообще очень сильно невнимателен к тому, что происходит вокруг. Так что я полагаю, что Снейп с Меткой на кладбище подвергается не большей опасности быть обнаруженным, чем подвергся бы Снейп без Метки.

Ну, и… да, я крайне предвзята. А потому в дальнейшем буду исходить именно из того, что Снейп на кладбище был. Причем впервые. Ну, а каким образом он попал туда – не знаю куда, нам весь Финал громко поясняют – Портал.

Итак, задача Снейпа – прикрыть Гарри, если особую активность начнут проявлять Пожиратели.

Кто-то может сказать, что нужно быть сумасшедшим, чтобы добровольно отправиться прикрывать мальчишку от десятков Пожирателей во главе с жаждущим крови Реддлом в одиночку. Я же скажу, что для этого нужно быть таким же сумасшедшим, как сам Дамблдор, у которого быть сумасшедшим получается очень хорошо.

В общем, наблюдатели и телохранители расставлены по позициям, третье испытание Турнира Дамблдора, Тома и Снейпа Трех Волшебников вот-вот начнется.

Мне очень нравится, как представлена эта сцена в фильме – когда Директор собирает всех Чемпионов перед началом состязания и произносит: «В лабиринте вы не найдете ни драконов, ни подводных существ. Вместо этого вы столкнетесь с чем-то более сложным. В лабиринте люди меняются. Постарайтесь найти Кубок, но будьте очень осторожны – на пути к нему вы можете потерять себя». Очень, знаете ли, созвучно духу Игры этого года.

Амос обнимает сына. Гарри машет Уизли и Гермионе – они машут в ответ. Людо дует в свисток. Дамблдор одаривает Гарри мимолетным, нечитаемым взглядом. Началось.

Гарри и Седрик входят в лабиринт.

Вообще, у Дамблдора не просто восхитительная выдержка – она у него непрошибаемо железная: несколько часов кряду спокойно сидеть на месте, слушая глупые разглагольствования Бэгмена и веселое волнение студентов, прекрасно видя, что делает «Грюм», зная, что творится с Гарри – и ни одним мускулом не дать окружающим догадаться, даже подумать о том, что сейчас происходит в его собственной душе, как напряженно он вслушивается в каждый звук, как сконцентрирован на том, чтобы в любую минуту выхватить палочку, сорваться с места, ринуться в бой…

Не стану описывать то, что случается в лабиринте – Роулинг сделала это блестяще. Мою душу каждый раз холодит крик Флер, отчаянная, страшная, отвратительная мысль Гарри: «Одним участником меньше», – и то, как Гарри хотелось выиграть, как боязно было оступиться, как трудно ему было удерживать в душе волнение, предвкушение и ужас от давящих стен, неестественной пустоты и тишины, ощущения, которое никогда не подводило Гарри, будто за ним кто-то наблюдает.

Пока мальчик мечется по лабиринту, Барти устраняет препятствия – какие может. В том числе – Чемпионов. А Гарри, пока Барти занят Флер и Крамом, умудряется-таки пару раз попасть в опасность, но выбраться из нее самостоятельно. Без сомнения, Барти позже будет прав – в лабиринте Гарри значительно легче, чем остальным.

Крауч пропускает только боггарта, потому что, спасибо Люпину, знает, что Гарри может с ним справиться. Мерцающий золотой туман, перепугавший Гарри до смерти, едва мальчик в него вступил, Барти, скорее всего, был не в состоянии убрать, но он знал, что опасности туман не представляет – стоит только оторвать ногу, и мир вернется на прежние места (мы боимся лишь неизвестности – и не более того, ага). Поэтому, вероятно, именно в тот момент, когда Гарри думает, не повернуть ли обратно, Барти впереди оглушает Флер – ее крик заставляет Гарри не терять время и идти вперед.

Соплохвоста Хагрида, наверное, Барти тоже убрать не смог – либо он отвлекся на Крама, накладывая на него Империус, чтобы его руками избавиться от Седрика. Как бы то ни было, Гарри, буквально вырастивший сию зверюшку, справляется с нею самостоятельно.

В конце концов мальчик натыкается на сфинкса, которого Барти однозначно сдвинуть с пути не в состоянии. Сколько времени Гарри будет разгадывать загадку, если вообще ее разгадает, неизвестно, поэтому Барти бросается задерживать Седрика (это при условии, что рядом с другими патрульными и в присутствии зрителей он делать резкие движения не имеет права).

Но так уж случается, что Гарри быстро ладит со сфинксом и несется к Кубку – одновременно с Седриком, который тоже вырывается вперед благодаря исключительно своему искусству. Барти, испуганный перспективой отправить Реддлу не того мальчика, насылает еще одного монстра – акромантул несется только на Седрика, на Гарри он вообще не обращает внимания.

Барти, в принципе, со своей колокольни рассуждает весьма логично: будь он на месте Гарри, оббежал бы свалку из паука и Седрика и взял бы Кубок. Однако в Гарри просыпается благородство, и он орет:

- Седрик! Слева!

Седрик успевает избежать столкновения, но теряет палочку, и Гарри приходится палить в паука проклятьями – тот кидается на Гарри, и ядовитые зубы впиваются в ногу мальчика, поднимая его в воздух на 12 футов… Как, должно быть, матерится Барти на заднем плане…

Наконец, совместными усилиями Гарри и Седрик оглушают паука, и Гарри, упав с высоты, сворачивает лодыжку. Начинаются жаркие споры, кто кого переблагородит – раздражаясь от упрямства Седрика и не понимая, что сам не лучше, Гарри стоит на своем насмерть, несмотря на то, что он страстно желает выиграть:

- Прекрати играть в благородство. Просто бери его, и мы сможем выбраться отсюда…

- Нет, – Седрик, сложив руки на груди, отходит от Кубка.

Не зная, что Гарри облегчали путь на всем Турнире, Седрик считает, что сам он Кубка не достоин: «Ты сказал мне о драконах… Ты остался забрать всех пленных из Озера. Я должен был сделать это…». Распрощаться со славой для Пуффендуя, которой его факультет не знал веками, с надеждами отца, с собственным желанием… Седрик удерживает каждый дюйм решимости, и этот выбор дается ему нелегко. Гарри тоже не в состоянии согласиться.

- Вместе, – говорит он.

- Что? – Седрик не верит своим ушам.

- Мы возьмем его вместе, – поясняет Гарри. – Это будет победа Хогвартса. Мы сравняем счет.

Седрик колеблется с самого начала. И колебания эти – не полностью из самого Седрика. Это в том числе и то самое влияние отца. Те самые его слова утром, которые никогда не знаешь, как отзовутся.

- Ты – ты уверен?

- Да, – говорит Гарри. – Да… мы помогали друг другу, верно? Мы вместе сюда добрались. Давай просто возьмем его вместе.

Для Седрика – да и для Гарри тоже – это идеальный выход из сложившегося этического тупика. Седрик сможет выиграть, не подведет отца и факультет, но и поступит с Гарри честно. Гарри же поступит с Седриком честно и сможет выиграть.

- Ты прав, – улыбается Седрик. – Иди сюда, – и он помогает Гарри добраться до Кубка.

Барти, в общем и целом, все равно – он стал бы действовать исключительно в том случае, если бы Седрик попытался коснуться Кубка первым. Портал рассчитан не по времени, а именно на того, кто первым его коснется.

Мне бы очень хотелось верить, что и в самом Барти сидит эта столь презираемая им черта – благородство. Что он не тронул Седрика, потому что поначалу решил позволить мальчикам разобраться самим.

Однако, увы, хорошо и много лет подумав, я прихожу к выводу, что никакое это не благородство, а самая настоящая подлость. Ведь он мог оглушить Седрика/ подвергнуть его Империусу/ сотни иных вариантов на любой вкус – и тем самым спасти ему жизнь, кинув Кубком в Гарри или Гарри в Кубок.

Рон был остро лишним в Тайной Комнате – Седрик был остро лишним на кладбище.

Но Барти не стал делать никаких движений. Ему все равно.

Мальчики приближаются к Кубку.

- На счет три, да?

И никто не успевает среагировать – ни Дамблдор, ни Снейп, ни тем более кто-либо другой.

Портал срабатывает, и в вихре звуков и красок, будучи не в состоянии оторвать руки от Кубка, потеряв ориентацию во времени и пространстве и ничего не понимая, мальчики бок о бок несутся к смерти.



*



Я не была уверена, что могу продолжать, когда впервые писала об этом. Я думала, как все же счастлив был Гарри – да и Седрик тоже – потому что не знал, к чему ведет его путь.

Я думала, как глубоко несчастен был Дамблдор, потому что он знал.

«Я не уверен, что могу продолжать», – эти слова вполне могли принадлежать ему.