А на доске, как ни странно, весь июль кувыркается Гарри (что и логично – должен же он где-то быть), у которого лето выдается довольно одиноким. Депрессняку мальчика всячески способствуют письма от друзей и Сириуса (ну, то есть как – Сириуса? больше уж Люпина: «Я знаю, это расстраивает тебя <…> будь осторожен и не поступай опрометчиво», – чем Сириуса: «Держи нос в чистоте, и все будет ОК»), и он злится на всех, включая Дамблдора, который, как кажется мальчику, так легко списал его со счетов, заперев с маглами, а также весь волшебный мир Англии, откуда не приходит ни единой весточки о действиях Реддла.

Четыре недели Гарри проводит, слушая магловские новости, роясь в мусорных баках в поисках газет (совсем как Сириус в собачьем облике несколько месяцев назад), просматривая ночные кошмары о Седрике и двери в Отдел Тайн, тоскуя, завидуя друзьям, нервничая и избегая общения с Дурслями. Которые, надо признать, все меньше походят на кровожадных родственников. А Гарри – на бедную золушку.

За всем этим аттракционом «самые-идиотские-каникулы-в-жизни» проплывает июль, и 2 августа сложившийся монотонный порядок вещей сотрясает буря. Всех тех, кто хочет себе животрепещущих описаний, отправляю к тексту оригинала, а я, пожалуй, сосредоточусь на фактах.

Без десяти семь вечера, спрятавшись под кустом чахнувших бегоний Петуньи в ожидании телевизионных новостей и краем уха слушая скучный диалог тети и дяди, Гарри замечает миссис Фигг, соседку с Вистерия Волк, медленно плетущуюся по улице. Хмурясь и бормоча себе под нос, миссис Фигг доходит до угла Тисовой и скрывается из вида. Гарри радуется, что она его не увидела, поскольку миссис Фигг в это лето завела странную привычку приглашать его к себе на чай при каждой случайной встрече.

В семь вечера начинаются новости, из которых о волшебном мире Гарри, разумеется, ничего не выносит. Он слушает пять разделов новостей – последний (о волнистом попугайчике, катающемся на водных лыжах), правда, не до конца. Если принять за факт, что каждый новостной блок длится около десяти-пятнадцати минут, то получится, что Гарри, плюнув на новости, начинает вылезать из бегоний, встав на четвереньки, дабы проползти под окном гостиной, около начала девятого.

Тут-то и происходит интересное: раздается хлопок от трансгрессии, из-под ближайшей машины выпрыгивает кот и скрывается из вида, Петунья вскрикивает, Вернон ругается, кто-то из них роняет кружку, Гарри вскакивает, героично выхватив палочку, и тут же ударяется головой о подоконник (разумеется, тоже героично), заставив Петунью вскрикнуть повторно.

Вернон в злости хватает Гарри за шею, приказывая спрятать палочку – после непродолжительной борьбы, когда Гарри становится совсем плохо, Вернон внезапно визжит и отпускает горло племянника, будто его только что ударило током. Будто через Гарри прошла некая невидимая сила, которая сделала невозможной попытку прикоснуться к нему. Очень интересно.

Следует дружественная родственная перепалка, по окончании которой Гарри разворачивается и топает подальше от дома Дурслей. По моим подсчетам, это случается около половины девятого.

Добредя до детской площадки, Гарри некоторое время сидит на качели, думая о том, как глубоко несчастен он этим летом. Затем, увидев кузена в компании друзей, который направляется домой, следует за ним. Едва Дадли прощается с приятелями, Гарри его нагоняет, и они плетутся к дому вместе. На ходу завязывается перепалка, и Гарри начинает угрожать Дадли палочкой. Они останавливаются в темном и безлюдном проулке между Магнолия Кресент и Вистерия Волк. На часах – примерно 9 часов и 5 минут вечера.

Звезды, ночь, небо – все, что было вокруг Гарри и Дадли в этот момент, гаснет. Перепуганный Гарри решает, что ненароком использовал магию – Дадли приходит к выводу, что ослеп. Первое, что чувствует Гарри – жуткий холод. А затем мальчик слышит хриплое, леденящее душу чужое дыхание. Пришедший в ужас Дадли бьет Гарри по лицу, и Гарри падает, выронив палочку.

Шатаясь в темноте и натыкаясь на живую изгородь, Дадли ковыляет прочь от Гарри, который перебирает руками по земле, пытаясь отыскать палочку. Спустя секунду Дадли вопит, наткнувшись на первого дементора, и падает на землю. Кончик палочки Гарри засвечивается, едва тот в отчаянии кричит: «Люмос!» – и мальчик, обернувшись, видит перед собой второго дементора.

Гарри с трудом произносит заклинание, и дементор замедляется, однако заклинание не работает в полную силу. Вторая вспышка заклинания оказывается слабее предыдущей. Уши мальчика наполняются высоким холодным хохотом Реддла, перед глазами мелькают пугающие его картины из прошлого, и он трогательно думает о том, что больше никогда не увидит своих друзей. Мысль о них придает ему сил, и серебряный олень, вырвавшись из палочки Гарри, бьет дементора рогами в область сердца. Дементор, подобного привета от подростка явно не ожидавший, отлетает в сторону и вскоре, преследуемый Патронусом, вовсе испаряется.

- Сюда! – кричит Гарри Патронусу, указывая на лежащего на земле Дадли, чьи руки медленно, почти любовно разводит второй дементор, наклоняясь к лицу мальчика.

Олень расправляется с дементором, и Гарри падает на колени перед свернувшимся клубком Дадли, пытаясь определить, может ли тот встать. Слышатся быстрые шаги, и в проулке появляется миссис Фигг – ее волосы выбились из-под сеточки, на запястье болтается сумка для покупок, в которой гремит кошачий корм, а ноги выскальзывают из домашних тапочек. Гарри пытается спрятать волшебную палочку, но –

- Не убирай ее, глупый мальчик! – взвивается миссис Фигг. – Что если их здесь больше? О, я убью этого Наземникуса Флетчера!

Происходит это примерно в 9 часов 22 минуты вечера. Звезды, небо, жара ночи – все возвращается на свои места.

Остается только один важный вопрос: что, Мерлиновы носки, это вообще было?

В том, что вопит миссис Фигг, чуть не получившая удар, пронаблюдав за тем, как Гарри отбивается от двоих дементоров, следует очень внимательно покопаться.

- Он ушел! – кричит она, выкручивая запястья. – Ушел встретиться с кем-то по поводу кучки котлов, что упали с метлы! Я сказала ему, что освежую живьем, если он уйдет – и теперь гляньте-ка! Дементоры! Просто повезло, что я поставила дежурить мистера Тибблза на всякий случай! – а то ж без ее помощи Гарри ни в жизнь с дементорами бы не справился, да. – Но у нас нет времени здесь торчать! Торопись, ну, быстрее, нам надо доставить тебя обратно в дом! Ой, сколько неприятностей это вызовет! Я убью его!

Собственно, из одной только этой тирады, которую на одном дыхании выдает миссис Фигг после того, как Гарри, попытавшись подобрать челюсть с земли, интересуется: «Чего?» – можно вынести мешок и четыре чемодана информации.

Во-первых, миссис Фигг приглядывает за Гарри не одна, а как минимум вместе с Наземникусом Флетчером, который отлучился с поста ради подвернувшейся халявы. Пока оставим вопрос, почему халява подвернулась так кстати – в принципе, совершенно так же она могла подвернуться и в любой другой день лета… а могла ни разу за все лето не подвернуться… Но сейчас не в этом суть.

Суть в том, что имя Наземникуса Флетчера нам уже крайне хорошо знакомо – и Гарри всю дорогу об этом активно не помнит. Летом 1992 Артур Уизли, придя домой с ночного рейда, жаловался, что Флетчер попытался наслать на него проклятье, едва тот отвернулся. Летом 1994 Перси зло рапортовал домочадцам, что после аврала на Чемпионате Министерство заваливают жалобами – в частности, Наземникус Флетчер подал прошение о возмещении ущерба по утрате дорогой палатки с несколькими джакузи, хотя Перси лично видел, что Наземникус спал под растянутой на колышках мантией.

Помнится, тогда я сделала вывод, что, раз Перси его видел, Наземникус крутился не где-нибудь, а недалеко от палаток Уизли, и это был он, кто разбудил Артура, когда Пожиратели начали свое дефиле, и именно на попечении Наземникуса остались дети, когда Артур и старшие сыновья бросились на помощь Министерству, и именно Наземникус скорее всего таки потерял Гарри, Рона и Гермиону в темном лесу, когда они отделились от близнецов и Джинни.

И вот теперь этот же самый Наземникус Флетчер, оказывается, ведет наблюдение за Гарри в Литтл-Уингинге на пару со сквибом миссис Фигг. Мило.

Резонный вопрос: зачем Дамблдор поручает охранять Гарри людям, которым поручать что-нибудь серьезное вообще не имеет никакого смысла – ненадежному, рассеянному, нечистому на руку Флетчеру и Арабелле Фигг, которая в принципе лишена волшебной силы? Посмотрим.

Судя по тому, что кричит в волнении миссис Фигг, пока Гарри валялся в бегониях, рядом с ним происходили настоящие разборки двух секретных агентов.

Около семи часов вечера Гарри видит раздраженную миссис Фигг, бредущую по улице, бормоча себе под нос – очевидно, к тому моменту она уже успела поругаться с Наземникусом («Я сказала ему, что освежую живьем, если он уйдет… он оставил тебя полностью без прикрытия, а ведь я предупреждала его…»).

Миссис Фигг отправляется к себе домой и приказывает коту мистеру Тибблзу (здравствуй, еще один книззл; не удивительно, что Дамблдор в свое время так легко и быстро нашел общий язык с Живоглотом) присмотреть за тем, что происходит у дома Гарри («…хорошо, что я разместила мистера Тибблза под машиной на всякий случай…»).

У дома Гарри около часа не происходит ничего интересного – Гарри лежит в кустах и слушает новости, Наземникус под мантией-невидимкой смотрит, как Гарри слушает новости, мистер Тибблз под машиной смотрит, как Наземникус смотрит, как Гарри слушает новости.

Идиллию нарушает Наземникус, видимо, решивший, что с Гарри, пока он слушает новости, ничего не случится – он трансгрессирует от его дома именно в тот момент, когда Гарри поднимается, чтобы уйти, устав слушать новости. Мистер Тибблз вылетает из-под машины и несется докладывать миссис Фигг. Все это – в начале девятого.

Миссис Фигг, узнав о случившемся на Тисовой аларме от кота, несется к дому Гарри («…мистер Тибблз пришел и предупредил меня, но ко времени, когда я добралась до твоего дома, ты ушел…»), пока Гарри отбивается от дяди. Видимо, добегает она, немного разминувшись с в ярости ускакавшим Гарри, около половины десятого.

Когда Гарри видит миссис Фигг перед новостями, она выглядит обычно, просто раздражена. Но после атаки дементоров внешность миссис Фигг уже дополняют сеточка для волос, сумка с кошачьим кормом и домашние тапочки. Учитывая, что можно только с огромным трудом предположить, что миссис Фигг приобрела все эти атрибуты, пока искала Гарри, я прихожу к выводу, что в период с начала восьмого, когда Гарри видит ее бормочущей себе под нос, одиноко бредущей по улице, до восьми, когда к ней прибегает мистер Тибблз с известием о самоволке Наземникуса, миссис Фигг успевает сходить в магазин за кормом, вернуться домой, переобуться – и вот тут только быть напуганной котом.

Забыв о сеточке на голове, тапочках и сумке, миссис Фигг что есть мочи несется прикрывать пустующее место Наземникуса.

Все, конечно, прекрасно, однако позже, на слушанье по делу Гарри, миссис Фигг скажет совсем другое: «Я вышла купить кошачий корм в магазин на улицу Вистерия Волк около примерно девяти часов вечера второго августа, когда услышала шум в проулке между Магнолия Кресент и Вистерия Волк. Приблизившись к началу проулка, я увидела дементоров, скользящих по проулку в сторону того, что выглядело, как два мальчика». Упс.

Из этого показания получается, что миссис Фигг, для начала, даже не успела купить корм – но ведь он точно был у нее в сумочке 2 августа! Я уже молчу о том, что, по ее словам, вышла она из дома около девяти, а не в восемь, когда прилетел кот.

Объясняется просто: поскольку Дамблдору Наземникуса перед Министром светить по понятным причинам не очень хочется, Директору и миссис Фигг приходится… как бы это помягче? – ввести следствие в заблуждение, выкинув из истории ее середину и сгладив острые углы. Получилось складно, ничего не скажешь. Я заметила лишь спустя 9 лет после первого прочтения.

Итак, пока миссис Фигг несется старой ланью к дому Дурслей со своей Вистерия Волк, Гарри проходит некий отрезок пути по Тисовой и сворачивает на Магнолия Кресент, где вскоре скрывается в проулке Магнолия Кресент и Вистерия Волк – миссис Фигг, видимо, как раз проносится мимо Магнолия Кресент по Тисовой улице к дому номер четыре.

Бредя по Магнолия Роуд, Гарри доходит до детской площадки, где остается на качелях примерно до 9 вечера. Где пропадает миссис Фигг и почему из истории исчез мистер Тибблз? В принципе, наличие кота не столь важно, возможно, он остался дома, вероятно, напротив, помогает хозяйке с поисками. Миссис Фигг же, я почти уверена, чтобы удостовериться, дома Гарри или нет, затевает разговор с разъяренными Дурслями, что задерживает ее на некоторое время.

Гарри следует с площадки домой по Магнолия Роуд и нагоняет Дадли на углу Магнолия Кресент. Оттуда они вместе идут к короткому переходу между Магнолия Кресент и Вистерия Волк, чтобы побыстрее добраться до Тисовой, не делая круга через Вистерия Волк.

В это время, судя по всему, миссис Фигг удается отвязаться от Дурслей, поняв, что Гарри нет в доме, и она несется по Тисовой, приближаясь к проулку. Гарри и Дадли атакуют дементоры, зашедшие с обоих концов проулка – Дадли натыкается на того, кто стоит ближе к Магнолия Роуд, пока Гарри разбирается с первым. Услышав шум и крики, миссис Фигг бежит к проулку со стороны Тисовой и имеет счастье наблюдать всю картину практически с начала.

Признаться, жутко не люблю эту часть разбора, ибо чрезвычайно сложно пытаться что-то понять, совершенно не разбираясь в местности и расстояниях, да еще и пытаясь привязать ко времени все действия участников. Ну да бог с ним, разобрались.

На повестке следующий вопрос: а зачем вообще миссис Фигг таким замечательным галопом поскакала прикрывать Гарри вместо Наземникуса? И что она собиралась делать, если бы Гарри продолжал лежать в бегониях? Легла бы рядом? Засела бы в ближайшие кусты, заняв освободившийся пост Флетчера?

Не логичнее было бы оставить в оных кустах гораздо менее заметного мистера Тибблза, который мог бы понестись к хозяйке, если бы заметил реальную опасность? А то получается, что, пока все бегали друг за другом, Гарри оставался без прикрытия около часа. А от чего и зачем его вообще так тщательно прикрывать… трусу, сквибу и коту? От простуды? Я имею ввиду, по-моему, это – единственное, от чего мальчика может прикрыть подобная команда.

Что ж, иногда только вопросы делают ответы очевидными. Миссис Фигг сперва орет: «У нас нет времени тут торчать!.. Нам надо доставить тебя обратно в дом! Ой, сколько неприятностей это вызовет!» – затем кричит: «Он оставил тебя полностью без прикрытия, а ведь я предупреждала его…», – затем причитает: «-- а теперь – о, что скажет Дамблдор?» – потом чуть не плачет: «…теперь беды не оберешься, все равно, нас одинаково повесят как за дракона, так и за яйцо… говори теперь о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних… это было именно то, чего боялся Дамблдор –», – затем трагически заламывает руки: «О боже… когда Дамблдор об этом услышит…», – потом поясняет Гарри, что Директору будет нужно действовать так быстро, как только возможно, а в ответ на его замечание, что, мол, пусть лучше Министерство думает, что дементоры делали в том проулке, начинает вздыхать: «О, мой дорогой, я бы хотела, чтобы так было, но бьюсь –», – и, наконец, завершает вздохи фразой: «…катастрофа… и тебе пришлось самому отбиваться от них… а Дамблдор говорил, что мы должны уберечь тебя от того, чтобы ты колдовал, любой ценой…».

Собственно, та-дам!

По всему видно, что Директор не просто догадывался, что некая провокация с целью опорочить девичью честь Гарри произойдет в самое ближайшее время – он знал, что такая провокация готовится, зачем она готовится и, главное, кем. Вовсе даже не Реддлом, как логичнее всего было бы подумать (и как, собственно, думает Гарри), а Министерством.

Помнится, я уже писала о том, что Фадж добрую половину лета только и занимается тем, что пытается придумать, как бы посильнее дискредитировать Гарри и Дамблдора, ибо, благодаря помощи активно соболезнующего Люциуса, понимает, что одними статьями в «Пророке» против этих двоих всю общественность не настроить. Скоро начнется учебный семестр, и не до конца замаринованные за лето отпрыски оной общественности окажутся в непосредственной близи от пары «сумасшедших», которая еще, чего доброго, убедит юных отпрысков в своем тотальном здравомыслии… В общем, надо что-то делать, причем делать срочно – уже август.

Однако самостоятельно Люциус ничего сделать не может ввиду откровенной неприкрытости его участия в любой провокации подобного рода, а Фадж, трусоватый по натуре, играть по-крупному не умеет, тем более против Дамблдора, поэтому всякая обработка Люциуса неизменно заканчивается тем, что Фадж лишь грустно вздыхает и соглашается, что делать что-то надо.

Пока Люциус крошит зубную эмаль, пытаясь поднять зад Министра из кресла и отправить его играть по-крупному, кто-то, как водится, просто берет и принимает решение вместо Фаджа. И, хотя Фадж по итогу такого действа искренне радуется и всеми конечностями хватается за возможность надавать по голове Гарри и Дамблдору, инициатором операции «Дискредитируем Поттера» выступает явно не он. Так кто же это – и кому это нужно?

Фадж, судя по всему, над этими вопросами вообще думать не хочет, хотя, в принципе, ответ не так тяжело найти – и мы-то, мы с коммунистической прямотой с высоты прожитых лет и прочитанных глав точно-точно знаем, кому это нужно! В Финале Игры Года энтузиаст признается сам: «То, чего Корнелиус не знает, ему не навредит. Он так и не узнал, что я приказала дементорам напасть на Поттера прошлым летом, но он все равно был в восторге, когда ему представился шанс исключить его <…>. Кто-то должен был действовать. Они все блеяли о том, чтобы как-то заставить тебя замолчать – дискредитировать тебя – но я была единственной, кто сделал хоть что-нибудь…».

В общем, чутко уловив приятную для людей ее типа перемену курса в Министерстве и выгоды, которые это сулит лично ей, Амбридж, задрав штаны, начинает бежать за комсомолом настраивается предугадывать движения фаджевских бровей с поразительной быстротой и четкостью, влившись в свой естественный поток.

Легким движением мозга она отряжает двоих дементоров гоняться за одним мальчиком. Что у Фаджа, буде вскроется, что нападали именно дементоры (подчиненные Министерству), будут проблемы, Амбридж не подумала. Что ее можно легко вычислить, ибо, надо полагать, не так много людей в Министерстве обладают возможностями приказывать дементорам, Амбридж тоже не подумала. Что мальчик, удайся ее провокация до конца, станет хуже, чем мертв, Амбридж тем более не подумала – я уже молчу о ни в чем не повинном пострадавшем магле, кузене Гарри.

Зададимся моим любимым вопросом: о чем вообще подумал этот человек? Видимо, о своем повышении за блестяще проделанную работу или чем-то в этом роде.

Однако все идет немного не по плану. То есть совсем.

План Амбридж, по всей видимости, состоял из простых, как ее извилины, пунктов: отвлечь Наземникуса, охранявшего Гарри, дождаться удобного момента и наслать на Гарри дементоров. Как результат: либо Гарри бы внезапно, но бесповоротно повредился в уме, либо был бы объявлен злостным рецидивистом и осужден (с лета 1992 за Гарри официально числится уже одно нарушение Статута о секретности).

Я все-таки делаю ставку на то, что Наземникус не просто так исчезает со своего поста именно в тот самый вечер, когда прилетают дементоры. В подобные счастливые случайности я в принципе верю неохотно и слабо, тем более, когда все так хорошо складывается для таких плохих людей, как Амбридж. Посмотрим.

Собственно, версий только две, и обе они упираются в вопрос, почему Гарри охраняют такие ненадежные люди, как миссис Фигг и Наземникус. Причем выходит, что миссис Фигг (в это лето регулярно приглашавшая Гарри на чай к себе домой, то ли не доверяя Назему, даже когда он находился на посту, то ли стремясь не допустить, чтобы Гарри шлялся по улицам в одиночестве, когда Назем с поста отлучался) – агент гораздо более надежный, чем Назем, единственный из них двоих способный колдовать.

Подобный охранительный контингент – особенно в виде Флетчера – с точки зрения Дамблдора мог бы быть удобен тем, чтобы в нужный момент красиво и своевременно на чем-нибудь проколоться. Собственно, если окинуть внимательным оком всю историю Большой Игры, то окажется, что Флетчера всю дорогу зовут именно и только в тех случаях, когда требуется художественно сесть в лужу.

Зачем, однако, Директору подобная лужа необходима в данную конкретную минуту? Чтобы использовать нападение, как предлог, чтобы увезти Гарри с Тисовой? Да Гарри только пальцем помани – и мальчик полетит с Тисовой в волшебный мир. Нет, Директору этим летом никакие истории с участием Гарри остро не нужны – это доставит только лишние хлопоты и головную боль, тем более, у нас есть вполне себе свидетельство на сей счет: миссис Фигг в ужасе говорит, что Директор приказывал ни в коем случае не допустить использование Гарри магии, и, во-вторых, позже Гермиона с благоговейным трепетом отметит, что «он был так зол. Дамблдор. Мы видели его. Когда он узнал, что Наземникус покинул пост до того, как кончилась его смена. Он был страшен».

Однако, с другой стороны, почему Дамблдор оставляет на охранных постах Флетчера и престарелого сквиба, если догадывается и даже вполне уверен, что Гарри собираются спровоцировать с целью дискредитации? И – даже если бы Флетчер не ушел со своего поста и храбро принялся отражать атаку дементоров (что уж совсем фантастика) – разве охране Гарри не было приказано быть под прикрытием? И зачем, в таком случае, засветилась миссис Фигг, если Гарри уже со всем справился сам?

Я полагаю, Директор, подозревая о возможности того, что наружка рано или поздно засветится, предпочел показать Гарри – а заодно и всевидящему оку Министерства, и глазастым наблюдателям Реддла – не всю наружку.

Ставлю на то, иными словами, что рядом с Гарри помимо Назема и сквиба в глубокой засаде сидят некие дополнительные глаза, уши, железные нервы и большие магические силы Дамблдора.

Рон и Гермиона несколькими днями позже сообщат Гарри, что в Ордене Феникса, насколько они могли убедиться лично, состоит «около двадцати» человек, но Рон добавит, что они думают, «что есть и больше». Что ж, соглашусь с Роном, их действительно больше – по крайней мере, люди, явно сильно лояльные Дамблдору, сколь помнится, следили (и радостно потеряли) за сорвавшимся в ночь Гарри летом 1993; никогда в поле зрения детишек не мелькали и люди, следившие за домами Реддлов и Краучей в 1994, албанскими лесами – и даже летом 1991 за Дурслями, когда те пустились увозить Гарри подальше от перепугавших их писем из Хогвартса (не Хагрид же, в конце концов, за ними гонялся по стране – и не сам Дамблдор).

Директор, таким образом, специально расставляет вокруг Гарри людей, не просто готовых засветиться в случае экстренной необходимости, а постоянно только и делающих, что сияющих на все стороны – только что не кричащих: «Я здесь, торчу в кустах! И я от Дамблдора!» Это вроде маленькой Игры лично с Реддлом в Игре-1 – Дамблдор в тот год предельно ясно дал понять Тому, который думал, что его в голове Квиррелла не видно, что у него, Директора, в школе Гарри находится под неусыпным контролем, поэтому соваться к мальчику можно даже и не пробовать.

Том-то урок выучил, а вот Амбридж с Играми Дамблдора пока не знакома и наивно полагает, что миссис Фигг – не более чем мелкий магловский раздражающий фактор, на который можно не обращать внимания, а Наземникуса отвлечь так же легко, как подружиться с нюхлером.

Удовлетворившись подобными выводами, Амбридж не учитывает ни чутко слышащие уши Дамблдора в Министерстве, которые прекрасно уловили, как некие «они все» блеяли о грядущей остро необходимой провокации, ни то, что Директор, о готовящейся провокации знающий, ни за что в жизни не оставит своего любимого ребенка на попечение такой слабой охране.

Позже Рон отметит, что часть Орденовцев «что-то охраняет. Они все время говорят об охранных обязанностях». Детишки решат, что речь шла об охране Гарри. Они попадут не совсем полностью, однако частичное попадание я засчитаю – действительно, помимо плясок у дверей в Отдел Тайн, Орден распределяет обязанности по глубокой засаде в стане маглов и наблюдению за Гарри.

В обязанности первого слоя охраны ничего примечательно сложного не входит – сверкать направо и налево, четко сообщая наблюдателям из вражьих станов (от Министерства и Реддла), что к Гарри им лезть не стоит, и – специально для Флетчера – трансгрессировать Гарри в дом родственников, если случится что-то совершенно опасное (ну, вдруг Реддл и Пожиратели с катушек съедут и решат выпрыгнуть из кустов, чтобы Гарри задушить).

От Флетчера не требуется даже сражаться (что, полагаю, и убедило его согласиться на такую работу), ибо в доме родственников Гарри будет в безопасности под защитой крови и ряда заклинаний Дамблдора. Идея, между прочим, совершенно гениальная, поскольку трансгрессия Следом не засекается – иначе бы Гарри давно вменили в вину, что он (а на самом деле – минимум Назем), видите ли, трансгрессирует туда-сюда в магловских кварталах.

И вообще – Реддлу бесполезность любой попытки нападения на Гарри вблизи дома его родственников, смею предположить, тщательно объяснил Снейп, поэтому Том даже не тратит силы на придумывание коварных планов.

Странный, несерьезный, неказистый Наземникус, который, вероятно, чуть поддав со своими друзьями по ремеслу, еще и специально болтает о некоем сверхсекретном задании, что ему вверил один Очень Большой Человек, полностью усыпляет бдительность Амбридж.

Та легко уговаривает бывалого мелкого уголовника Уилли Уиддершинса, с коим, как позже выяснится, находится в прочном сотрудничестве, выманить Наземникуса в нужный час на сделку по счастливо свалившимся буквально с неба котлам (при слове «котел» в первую очередь, разумеется, вспоминается Снейп, а во вторую… Перси, помнится, половину прошлого года бегал, измеряя стенки котлов… но я ни на что не намекаю, сие есть совершенно бездоказательная версия!), в ходе которой те, судя по запаху, идущему от вовремя вернувшегося часам к 10 вечера Наземникуса, который тут же догадывается, что он влип (миссис Фигг начинает орать и бить его сумочкой с кошачьим кормом), еще и обмыли это радостное дело.

Не учитывает Амбридж, судя по всему, контролирующая ситуацию в районе проживания Гарри (на слушанье позже миссис Боунз произнесет крайне интересную фразу: «У нас не значится ни один волшебник или ведьма, проживающие в Литтл-Уингинге, кроме Гарри Поттера. Эта ситуация всегда особо отслеживалась, учитывая… учитывая прошедшие события». Недоказуемо, конечно, что мониторит ситуацию именно Амбридж – вполне может быть, что мадам Боунз – однако это занятие вполне подходит для старшего помощника Министра, который до этого работал… начальником Отдела магического правопорядка!), наличие миссис Фигг в качестве еще одного агента Директора – сквибы Министерством, полным предрассудков, не фиксируются. Зря.

Если старушка видела дементоров, значит, в ней однозначно есть магическая кровь – неспособность ее творить заклинания, видимо, принадлежит к категории проблем психологического характера. Меж тем, очень полезно, оказывается, быть подобной невидимкой в магическом мире. Ибо данная неожиданность не просто несется караулить Гарри вместо Наземникуса, чтобы дать понять толпе наблюдателей, что мальчик все еще под охраной Директора, и соваться к нему все еще не стоит – миссис Фигг, раскрыв себя, спасает Гарри от повторной атаки.

Ибо очевидное прямо-таки лезет в глаза: «Не убирай ее, глупый мальчик! Что, если их здесь больше? <…> Держи палочку наготове <…> не убирай палочку, мальчик, я же говорю тебе, от меня нет пользы!» – то и дело вопит Гарри миссис Фигг. Она прямо-таки ждет еще одной атаки – и я уверена, атака бы последовала, не упади челюсть Амбридж на уровень атриума в Министерстве, когда она поняла, что некая клуша, взявшаяся Мерлин знает откуда, видела всю сцену с дементорами целиком! То есть это была волшебница, и она, Амбридж, в большой за беде.

Меня еще при первом прочтении смутило поведение дементоров: ни с того ни с сего они нападают, пытаются применить поцелуй, убегают – и не возвращаются. Собственно, резонный вопрос, зачем было нападать?

То есть неужели Амбридж приказала дементорам применить поцелуй к Гарри? Она не понимала, что это приведет Министерство к адским проблемам, буде вскроется, что Гарри не просто сошел с ума, а лишился души? Неужели она решила убрать еще и Дадли, который тут вообще ни при чем? И почему, в таком случае, она не приказывает дементорам вернуться и атаковать еще раз?

Я полагаю, Амбридж плевать на Дадли, случайно оказавшегося рядом – она не собиралась отменять операцию из-за такой досадной детали. Примени дементоры поцелуй к маглу, вышло бы даже лучше – мол, Гарри окончательно сошел с ума и напал на кузена. Однако Амбридж не знает, что дементоры питают особую любовь к Гарри еще с 1993 года – они попытаются применить поцелуй к Гарри, а это Амбридж резко не надо.

Внезапно (или нет – смотря насколько болтлив Фадж, который знает о том, что Гарри умеет вызывать Патронуса) для нее Гарри умудряется отогнать дементоров телесным Патронусом, а затем появляется самая большая дырка в ее плане в виде неизвестной и вполне себе взрослой «волшебницы». Амбридж просто не решается послать дементоров еще раз, да, в принципе, уже и нет нужды – то, как вышло, тоже неплохо.

Это с пунктом про применение магии несовершеннолетним. С пунктом же про наличие свидетелей все крайне плачевно, однако уже ничего не попишешь, и Амбридж несется за одной из подчиненных, чтобы та подписала и выслала Гарри Очень Строгое Письмо из Министерства.

В Лондоне время близится к 10 вечера. Или сотрудники Отдела по неправомерному использованию магии работают круглосуточно, и я что-то упустила, изучая нравы бюрократических государственных машин?

Примерно без двадцати пяти десять на Тисовую улицу возвращается немного поддавший за котлы Наземникус, который тут же натыкается на Гарри и весьма обрадованную миссис Фигг и получает пару сокрушительных ударов сумочкой с кормом по голове. Любопытная деталь: мантия-невидимка находится у него в руках.

- Что случилось, Фигги? – интересуется Назем, оглядывая напарницу и Гарри с Дадли. – Почему мы не под прикрытием?

Хороший такой вопрос для человека, который трансгрессирует рядом с домом Гарри, который должен был не подозревать о слежке, даже не удосужившись надеть мантию-невидимку. А если бы Гарри в этот момент прогуливался рядом с местом трансгрессии Флетчера? Я бы поняла, если бы Наземникус оставил манию на котлах, дабы их припрятать, однако он держит ее в руках!

Полагаю, сие есть прямое доказательство моим словам о том, что данной конкретной части наружки Дамблдора надо светиться. Если наблюдатели обеих мастей каждый раз видят явно трансгрессирующего и явно волшебника, то ничего удивительного нет в том, что по крайней мере люди Реддла к Гарри не суются. И, опять же, если Амбридж, у которой ситуация в районе проживания Гарри «под особым контролем», наблюдает эту потрясающую картину (трансгрессирующего Наземникуса) раз за разом, вполне ясно, почему она только его и убрала. Ибо только он столь откровенно и светился.

При слове «дементоры» Наземникус почему-то мигом понимает, что у него проблемы. Однако восхитимся же подвыпившим, не слишком интеллектуально развитым предпринимателем средней руки («…понимаешь… это… это было очень выгодное бизнес-предложение…»): он мигом соображает самое главное: «Кто-то должен сказать Дамблдору!» – и, несмотря на то, что оба они, и миссис Фигг, и Флетчер, знают, что Дамблдор сейчас освежует живьем агента, ушедшего в самоволку, Наземникус сразу трансгрессирует к Директору.

Можно, конечно, предположить, что он считает Директора менее опасным, чем разъяренная миссис Фигг, однако я таки остановлюсь на том, что задача по успешному сохранению Гарри в правах в волшебном мире рассматривается Наземникусом как вещь, поважнее его собственной шкуры. Вот такие вот неказистые, нечистые на совесть и руку сотрудники у Дамблдора…

Между прочим, где Директор, и откуда Наземникус знает, куда трансгрессировать? Рон и Гермиона скажут, что видели Дамблдора в ночь нападения на Гарри, то есть в какой-то миг он появляется в штабе на площади Гриммо, однако, как я покажу несколько позже, по всему видно, что Дамблдора в момент дементоронападения на Гриммо не было.

Получается, скорее всего, все-таки Хогвартс – либо Наземникусу изначально откуда-то известно, где находится Директор, но тогда непонятно, откуда. И по какой такой причине Дамблдор где-то в совершенно третьем месте. Нет, я все-таки ставлю на замок, ибо, по логике, Дамблдор в столь поздний час может быть либо в окрестностях школы, либо на Гриммо – однако в штаб он без надобности не заходит, а о собрании объявлено не было… в общем, не принципиально – на худой конец, Наземникус, надеюсь, мог и Патронус с сообщением выслать.