Итак, начнем с того, что, в принципе, следить за трио не только возможно, но и довольно легко, даже когда они под мантией-невидимкой.

Предположим, кто-то каким-то магическим образом не совсем понял, в кого ребята перевоплотились и как теперь выглядят (хотя подростки знатно наследили еще на первом этапе) – по тому, как они появляются из каминов в Атриуме, догадаться, что это – именно они, тоже не составляет труда. Трое наиболее несочетающихся людей, которые стараются держаться вместе, кого-то высматривают в толпе, стараясь, чтобы это не сильно бросалось в глаза, и при этом выглядят так, будто не слишком уверены в том, где оказались – это, знаете ли, весьма приметный ориентир.

Когда Гарри надевает мантию на первом уровне, чьи коридоры полностью застелены коврами, за его перемещениями легко наблюдать по следам на этих же самых коврах (пушистые ковры – враги любой невидимки!). Плюс ко всему, открывающиеся и закрывающиеся двери, поворачивающиеся дверные ручки и – верх конспирации, браво! – исчезающие листовки и глаза – все в ту же копилку.

Одновременно с этим, Финеас в сумочке Гермионы в залах суда, который все прекрасно слышит. Ну, и Рон, который стопроцентно находится на втором уровне, ибо деваться ему некуда.

В общем и целом, у Дамблдора и его наблюдателя (или наблюдателей) имеются все средства тщательно контролировать, где находится и чем занимается каждый из ребенков. И, соответственно, корректировать их действия в случае острой необходимости. Чем они и занимаются с самого начала. Но почему и – главное – как?

Вспомним, что накануне вечером трио до позднего часа сидит на кухне, в деталях пересказывая друг другу план действий. И это все, очевидно, часто-часто закатывая глаза, слушал Финеас Найджелус. Таким образом, Дамблдор просто не мог не знать о недостатках плана и, поскольку детки идут на крайне рискованную операцию, не подкорректировать его по мере возможностей. Исходя из этих выводов, следует задаться вопросом, что, по мнению Дамблдора, нуждалось в корректировке?

Честно говоря, практически все. Самый крупный прокол ребят состоит в том, что они не дали себе труда задуматься, что они будут делать, оказавшись внутри Министерства. Следовательно, именно это часть должен был приняться корректировать Дамблдор, используя то, что у него имеется, а именно: Гермиона, перевоплотившаяся в Муфалду Хмелкирк, Рон, изображающий из себя Кроткотта, и Гарри в виде Ранкорна, которого боятся рядовые Министерские служащие, а люди типа Амбридж, конечно, в большинстве случаев в грош не ставят, но при встрече вполне милы.

А еще у Дамблдора имеется Амбридж, глава Комиссии, ежедневно проводящая утра на заседаниях этой самой Комиссии в обществе Яксли, о чем Директор мог знать… ну, положим, от того же Снейпа, хотя в принципе об этом известно всем.

И, поскольку медальон у Амбридж, а Амбридж – в залах суда, Директору просто необходимо было организовать детишек так, чтобы они в итоге тоже оказались в залах суда. Но как это сделать?

Я полагаю, разделение трио в Министерстве, произошедшее столь удачно, но на первый взгляд случайно – не что иное, как следствие стараний Дамблдора.

Чего однозначно не знал Директор, так это того, какого Министерского будет изображать Гарри – парень и сам об этом узнал лишь в ходе операции. С другой стороны, повторюсь, вполне возможно, Ранкорну не самому захотелось прогуляться в том переулке в то самое время.

Касательно остальных ребят… да, Гермиона узнает, как зовут ее жертву, лишь в последний момент перед проникновением в Министерство – однако в своих обсуждениях плана на кухне Гриммо трио говорит вполне достаточно, чтобы Дамблдор сориентировался хоть приблизительно и понял или догадался близко к тексту, о какой волшебнице идет речь. Никаких свидетельств тому, что выбор трио пал на Муфалду, нет – однако же нет и свидетельств обратному.

Напротив, то, что Муфалду в результате стечения воедино ряда обстоятельств вдруг внезапно отправляют вниз вместе с Амбридж, на мой взгляд, есть твердое свидетельство Игры.

Ведь то, что Гермиона заперта в залах суда вместе с Амбридж и Яксли, притягивает Гарри и Рона к ней буквально магнитом – бросить ее там парни априори не способны, а значит, они априори окажутся рядом с ней, Амбридж и медальоном, который та столь неосмотрительно таскает на себе (видимо, надеясь, что блеск драгоценных камней медальона затмит для окружающих тот факт, что у Амбридж, карающей всех, кто не чистокровен, у самой никак не отдирается от рыла целая пуховая перина).

Человек поумнее оставил бы такую вещь дома, за семью замками, чтобы никто не стащил. Однако Амбридж нужно хвастаться и форсить – не удивительно, что медальон оказывается именно у нее. Пока он у нее на шее, достать его определенно проще, чем из ее личного сейфа в каком-нибудь охраняемом доме. А то, что он будет висеть именно у нее на шее, было до смешного предсказуемо – я вас умоляю, она целый год бегала перед глазами у Директора, неужели он ее не изучил?

Хорошо. Но мало. Ибо в команде имеется еще Рон. Дамблдор, конечно, понятия не имел, кого будет изображать парень, однако точно знал, что это человек из Отдела магического хозяйства (по поводу темно-синей мантии которого Гермиона громко кудахтала на кухне накануне, уже запихнув портрет Финеаса в сумочку). И, в принципе, по описанию Дамблдор тоже мог бы приблизительно догадаться, что за мужчина подвергнется конфетным издевательствам.

В пользу моей версии о том, что Директор понимал, кого будет изображать Рон, говорит как раз пресловутая темно-синяя мантия, которую, напомню, Кроткотт принес с собой в сумке. Я имею ввиду, если бы он ее не принес или был бы одет в нее изначально, у Рона были бы проблемы – вряд ли он смог бы убедительно отстоять версию о том, что он потерял мантию – детишки вообще как-то не подумали о том, где они эту мантию достанут.

Зато кто-то явно подумал за детишек. Кроткотт должен был явиться в залы суда для поддержки Мэри и был освобожден от работы, видимо, только на время слушания – именно поэтому, как я и отмечала, мантия при нем, но не надета – и именно поэтому никто из коллег Кроткотта, коих явно имеется хотя бы в том же кабинете Яксли, ведь он их «запросил» («…они послали меня за Берни – Пиллсвортом, я думаю, они сказали –», – произнесет Рон чуть позже), да и сам Яксли не слишком удивляется, что Кроткотт в этот день в принципе работает – он и должен был работать; только позже.

В этой связи можно еще помедитировать на тему случайное ли это совпадение, что Мэри Кроткотт допрашивают именно в этот день, или все же каким-то образом сработала цепочка Снейп-Яксли, и Мэри, так скажем, подняли в очереди? Лично я склоняюсь ко второму варианту – слишком уж складно выходит, хоть и недоказуемо.

Однако сомнений в том, что Директор примерно ориентируется, кого изображает Рон, у меня нет никаких. Итак, зная это, Дамблдор отсылает его в кабинет Яксли. Зачем?

На мой взгляд, Рону отводится роль того, кто будет стоять на стреме, внимательно слушая, не всполошилось ли Министерство, поняв, что по нему шныряет кто-то чужой (о, оно просто обязано всполошиться, но к этому мы еще подойдем).

Важно помнить: благодаря Артуру Рон с детства неплохо ориентируется в Министерстве, а потому в случае аврала довольно быстро сможет отыскать по меньшей мере Гермиону – Гарри как раз идет к Рону на уровень, опрометчиво указанный Яксли, чтобы сообщить, куда ее забрали.

Однако каким образом Директору удалось организовать срочное отделение Рона от команды? Признаться, долгое время я думала, что либо Яксли – не Яксли, либо он под Империусом. Однако оба варианта не только опасны (заставить Снейпа, ибо больше некого, что-то колдовать с товарищем-Пожирателем, который, как на зло, весьма умен? а ну как тот к Лорду побежит?), но еще и неудобны – пока трио, за которым нужен глаз да глаз (да глаз), бегает на разных уровнях, Яксли должен торчать в залах суда на допросах, иначе тут уж даже у Амбридж проснутся подозрения.

Нет, Яксли действует сам – предварительно заведенный и водой в кабинете, и тем, что сотрудники Отдела магического хозяйства его игнорируют. Увидев «Кроткотта», Яксли бросается именно на него, потому что знает, что жена Реджа в его руках, значит, на «Реджа» будет легче надавить.

Есть, конечно, вопрос, как так вышло, что Яксли и «Кроткотт» обнаруживают друг друга в толпе, оказавшись рядом именно в это время – но сие, на мой взгляд, не слишком принципиально. Может, Яксли целенаправленно за ним и шел на первый уровень. Может, это действительно счастливое совпадение. А может, кто и шепнул, что Кроткотт неподалеку – разумеется, кто-то из правильных людей. Или портретов.

Есть еще вопрос с тем, почему все коллеги Кроткотта игнорируют запрос Яксли по меньшей мере с вечера прошлого дня – тут, на мой взгляд, либо – либо. Либо это их личная инициатива, либо – технически – бойкот организован Директором, например, с помощью того же Артура, который что-то уж сильно в теме того, что «во многих кабинетах идет дождь в последнее время» и что за заклинание сработало для некоего Блетчли.

Хотя лично я полагаю, что дождь организован Игроками, а вот игнорирование запроса Яксли – инициатива работников Отдела. Хотя кто знает… может, запрос Яксли накануне вечером таинственным образом потерялся в пути, так и не долетев до Отдела магического хозяйства… в этом прекрасном мире всякое может быть…

Итак, важно то, что, пока Гермиона работает одновременно и магнитом, и пропуском в залы суда к Амбридж, а Рон по милости Дамблдора топчется между первым и вторым уровнем, внимательно слушая пульс Министерства, Гарри остается один, ибо Дамблдор, не ведая, кем Гарри станет, никаких рычагов воздействия на него не придумал. Заранее, я имею ввиду. А вот разобравшись, кем Гарри стал (или таки поспособствовав становлению Гарри Ранкорном в последний момент), начал на Гарри воздействовать во всю свою коварноманипуляторскую мощь.

Если внимательно присмотреться к действиям Пия, то даже самый наивный человек почувствует какой-то подвох. Даже если не брать во внимание детали сцены его явления кабинету Амбридж.

Перекинувшись с «Ранкорном» парой дежурных фраз, которые, между прочим, в который раз приводят Гарри к пониманию необходимости как можно дальше держаться от Ордена в целом и семьи Уизли в частности («Что привело вас сюда?» - «Нужно перекинуться парой слов с – Артуром Уизли, - быстро находится Гарри. – Кто-то сказал, он на первом уровне». – «Ах. Его поймали на контакте с Нежелательным лицом номер один?» - да, разумеется, именно поэтому Ранкорн его ищет лично, а не вызывает всех головорезов Министерства с дементорами, чтобы повязать без лишних слов. «Нет, - холодеет Гарри. – Нет, ничего такого». – «Ну, что ж. Это лишь вопрос времени. Если спросите меня, предатели крови не лучше грязнокровок. Хорошего вам дня». – «Хорошего дня, Министр»), Пий марширует направо по коридору, где сворачивает за угол и исчезает из поля зрения. Что как бы автоматически определяет сторону, в которую пойдет Гарри (не за ним же следовать), то есть прямиком к кабинету Амбридж.

Далее, пока Гарри идет по длинному коридору, устланному толстым ковром, спрятанный под мантией, он не встречает ни единого человека, исключая старичка, который что-то надиктовывает своему перу, и у Гарри создается впечатление, что в коридоре нереально тихо – будто кто-то наложил Муффлиато. А может быть, это и не впечатление вовсе, а некто, следующий за Гарри не менее невидимой невидимкой, на всякий случай обезопасил коридор от возможности услышать Гарри?

Как ни крути, а отвертеться от подозрения, что Снейп в утро 2 сентября, когда в школе начались уроки, и он не сильно нужен, пару часов изображает из себя Министра Магии, у меня никак не получается.

Красиво выходит, между прочим – кто еще может обеспечить надежное прикрытие в Министерстве, если не сам Министр? Вполне возможно, именно «Пий» и выдернул первоначального секретаря Комиссии по каким-то своим «делам» - потому Амбридж и посвящает в эту проблему именно его, дожидаясь лифта. Точнее, не столько посвящает, сколько решает вопрос: «Тогда проблема решена, Министр», - говорит она при виде «Муфалды», согласившейся с тем, что ее к Амбридж послал Трэверс. И звучит это так, будто Амбридж прекращает спор-обсуждение, который до этого звучал в ключе?

- Мне очень нужен ваш секретарь, Долорес; я уже предупредил Трэверса, он найдет замену на ближайшее время.
- Вы уверены, что найдет? Просто не представляю, как нам быть без секретаря, Министр.

«Десять человек сегодня», – произносит Амбридж, словно бы давая понять, как много у нее работы («Секретарь – это не моя прихоть, а объективная необходимость, Министр!»).

Однако каким образом у Снейпа вышло стать Пием?

На мой взгляд, у него имелось по меньшей мере две возможности позаимствовать волосы у нового Министра. Вторая – во время слушания по назначению его директором школы. Может быть, в стенах Министерства Яксли успел его познакомить с Пием – либо Снейп сам попросил.

И первая – где-то в период собрания Пожирателей в поместье Малфоев в июле, до переправы, на котором была убита Чарити. Сколь помнится, Снейп и Яксли в ту ночь трансгрессировали к поместью одновременно, немного припозднившись. И, сколь помнится, я посчитала это подозрительным и обещала к этому вернуться.

Так вот: на мой взгляд, в ту ночь Снейп вертелся где-то неподалеку от Яксли, занимающегося околдовыванием Пия, потому и появился у дома Малфоев одновременно с ним – но ни в коем случае не позже, это было бы… ну, нехорошо было бы.

Вряд ли Снейп что-то сделал с Яксли (Пожирателей трогать, повторюсь, опасно), однако он вполне мог что-то сделать с Пием после того, как его околдовал Яксли, сделав менее бдительным и прозорливым. Не вполне уверена, что я права, однако очень уверена, что возможности у Снейпа были, что нам подробно и демонстрируют воспоминания.

Применять к Пию Империус или Конфундус он бы не стал однозначно. Во-первых, неизвестно, как они подействуют в сочетании с Империусом Яксли, во-вторых, когда трио окажется в Министерстве, Снейпу нужно будет действовать быстро и реагировать по ситуации – с помощью внешнего управления Пием этого не добиться. Остается лишь стать Пием. К счастью, с Оборотным зельем у команды Директора еще с прошлой Игры проблем точно не наблюдалось, даже делиться умудрялись.

Итак, коридор, по которому направляет Гарри «Пий», приводит подростка к рекреации. Где буквально сигнальным маяком в Нужной Гарри Двери торчит глаз Грюма.

Ибо то, что Гарри кинется искать кабинет Амбридж, столь же предсказуемо, как то, что вслед за августом наступит сентябрь. Зачем Директору отговаривать Гарри от этой затеи, а главное – как? В сложившихся условиях Дамблдору только и остается, что максимально облегчить Гарри поиски кабинета (время-то не резиновое, да и Оборотное зелье потихонечку выветривается, нужно спешить и не затягивать с поиском) и обеспечить его прикрытие, пока он мечется в кабинете.

Я полагаю, Амбридж заполучила себе глаз именно с легкой руки Директора и ровно для этой цели – чтобы он послужил Гарри маяком. Понятия не имею, когда именно это произошло, но, вполне возможно, в ту же минуту, что она заполучила и медальон. Скорее всего, от того же человека.

Ибо зачем множить сущности без необходимости? На переправе были Пожиратели и Министерские, однако Том вряд ли бы позволил Министерским забрать столь ценный трофей. С другой стороны, у него имеется Снейп, который правая рука и вообще душка и уже отсек у противника ухо. Пусть у него будет еще и глаз – может, человек увлекается собирательством мелких частей тела.

Наплетя что-нибудь про то, что давно ненавидел Грюма и имеет к нему личные счеты (и ни разу не соврав, между прочим), Снейп мог бы забрать глаз и передать его Абу, который знает, что делать. Либо лично вручить глаз Амбридж, выходя с собрания попечителей новоиспеченным директором, в знак признательности бывшей коллеге (впрочем, последнее маловероятно – штамповальщики говорят так, будто с глазом уже свыклись, ибо он тут дольше, чем 1 день).

Я к тому, что варианты есть, и все они исходят со стороны именно Снейпа – Амбридж не состоит в тесных взаимоотношениях ни с одним Пожирателем, так что вряд ли кто-то из них стал бы дарить ей этот трофей. Ну, разве что Яксли влюбился, бгг. А вот тандем Снейп-Аб – пожалуйста. Это очень даже вяжется, вполне логично и абсолютно бездоказательно – мало того, что работают профессионалы Игры, так еще и оба шпионы.

В общем, Гарри попадает в кабинет Амбридж довольно быстро. Надо ли оно Гарри с точки зрения Игры? На самом деле, нет, ничего принципиально важного ему это не несет. Ну, узнает парень о деятельности Комиссии, видит карточку мистера Уизли и постер с собственным нежелательным лицом, которое Амбридж влажно мечтает «наказать» - это всего лишь дает Гарри общую картину происходящего в волшебном мире в настоящий момент. Ну, забирает Гарри глаз Грюма с собой – это предсказуемо и хорошо, кроме прочего, это прекрасный ход Дамблдора – ведь именно обнаружение Министерскими пропажи подскажет Рону, что всем троим пора сматываться.

Пожалуй, единственное, что заслуживает наиболее пристального внимания – это обнаружение Гарри книги Риты, в которой парень случайно видит на фотографии молодого Дамблдора с Грин-де-Вальдом. Является ли это частью Игры? Сильно сомневаюсь, даже учитывая, что Директор наверняка предполагал наличие книги у Амбридж (как же эта маньячка пропустит мимо себя такое?). В сложившихся условиях Гарри только и может, что быстренько пролистать картинки – при этом совершенно не факт, что он наткнулся бы на фотографию Геллерта.

В принципе, неплохо, что так выходит, что Гарри теперь знакомо его лицо, но неизвестно имя, однако, если бы Гарри его не увидел, для линии Даров в Игре это не играло бы никакой роли. Забирать эту книгу Гарри никто не навязывал (Амбридж хватится), а экземпляр, предназначавшийся именно ему, уже ждет подростка в Годриковой Впадине – только когда он попадет туда, ему будет разрешено понять, с кем хохочет Дамблдор на фотографии и кого следующим станет страстно желать встретить Том. А на данный момент все это не имеет значения – Том еще даже не знает, что после Грегоровича ему положено будет рыскать в поисках кого-то другого.

Таким образом, Директор побыстрее приводит Гарри в кабинет Амбридж лишь потому, что знает, что Гарри попрется туда в любом случае. Ему там от парня ничего не надо, но, поскольку он не в силах остановить Гарри, Дамблдор решает максимально ускорить время, которое подросток тратит на поиски и пребывание в кабинете Амбридж. А потому не только заталкивает его туда, но и как можно быстрее выгоняет оттуда. Для чего и устраивается Шоу Косоглазиков с «Пием» в главной роли.

Гарри забирается в лифт и стягивает мантию-невидимку. К его огромному облегчению, на втором уровне в лифт входит мокрый насквозь Рон.

- Почему с тобой нет Гермионы?
- Она пошла вниз в залы суда вместе с Амбридж, не могла отказаться, и –

В общем и целом Гарри и так собирался найти Рона, так что Рон узнал бы о том, где искать ребят, в любом случае – но хорошо, что эта воистину случайная встреча в пустом лифте происходит – парни существенно экономят время.

Ничего больше Гарри сообщить Рону не успевает – в лифт входит мистер Уизли с некоей Вакандой («…я прекрасно понимаю, что вы говорите, Ваканда, но, я боюсь, не могу быть частью –», – мистер Уизли замолкает, увидев Гарри, и принимается крайне злобно на него смотреть) – но в целом это не страшно – Рон и без того уже получил от Гарри всю самую существенную информацию.

Получив от мистера Уизли совет насчет Метео Реканто, Рон пулей вылетает из лифта, опасаясь, что Артур узнает в «Режде» собственного сына. Гарри пытается следовать за ним, однако путь ему преграждает Перси, целиком погруженный в чтение каких-то бумаг. Лишь когда лифт закрывается, Перси понимает, что оказался рядом с отцом – покраснев, он выбегает из лифта на следующем же уровне.