Перво-наперво, факты и хронологический принцип, которые выступают в роли ножа и вилки в трудной задаче отделения мух от котлет. Под мухами в данном случае станем понимать то, что из всего, случившегося с ребятами в этот решающий вечер, Игрой не является, а под котлетами – то, что чистой воды Игра. Ибо с этим у меня в свое время тоже произошел значительный затык.

Для начала, то, что именно в этот вечер Рон наконец-то угадал пароль к «Поттер-дозору», после прослушивания которого Гарри и впал в настолько глубинный экстаз, что нарушил Табу, Игрой не является. Дамблдор никак не мог повлиять на Рона, чтобы тот включил радиопередачу именно в тот день и час – ни к чему умножать сущности без необходимости. Укуриться до такой степени, чтобы решить, что Рон – Игрок, не получится даже у меня, так что вариант с тем, что и Рон, и ведущие передачи сговорились, когда и какой пароль Рон назовет, тоже отпадает. Просто вновь выходит подтверждение (очередное) старой доброй истины: не только Игра активно влияет на ее участников, но и участники активно влияют на Игру.

Если бы Гарри не прослушал передачу и не сорвался с катушек после информации, что Реддл за границей, почти на сто процентов уверена, Гарри бы произнес его имя вслух после первого же (ну, максимум второго) видения, не в силах контролировать себя от боли, которая в прямом смысле слова была адской, да еще и рассуфоненный манией заполучить Дары за все предыдущие недели в самый край – Гарри давно уже потерял бдительность. Так что… как бы сказать… прослушивание передачи по радио было приятным, но вовсе не обязательным (для Игры) времяпрепровождением.

Дамблдор знает, что именно в этот вечер Том отыщет Геллерта (конечно, знает, он же этому и способствует), что совершенно точно включит видения Гарри с прежней мощью – и вот это Игра. Впрочем, то, как вышло с радио, даже хорошо – отлично смело волоски из кое-чьей белой бороды.

Далее – темы, которые поднимаются в эфире «Поттер-дозора». Прямо скажем, то, что они все, словно на подбор, так или иначе интересны Гарри и Ко (Хагрид, Ксено, которого не убили, а посадили, путешествующая с Дином компания, с которой ребята сталкивались осенью, найденные останки Батильды, пространные намеки и подмигивания Люпина и, наконец, то, что Том за границей) – и именно Гарри и Ко, потому что они имеют к ним самое прямое отношение, дико сбивает с толку. Как и тот факт, что в передаче участвует Люпин – давний и крайне хорошо осведомленный Игрок. Не было ли содержание передачи Игрой в чистом виде, не нужно ли было ребятам все это знать?

А вот и нет. Все новости, которые они хотели бы узнать, они элементарно могли бы узнать от Билла днем позже (если Дамблдор хотел, чтобы они оказались у Малфоев – а он хотел, и я сейчас занята тем, что подробно это доказываю – он совершенно точно понимал: оставшись без защиты палатки, они подадутся именно к Биллу – в единственное безопасное место, которое укажет недавно вернувшийся как раз оттуда Рон).

Более того, ни один из членов «Поттер-дозора» не мог быть уверен, что ребята слушают – от того же Билла Люпину известно, что Рон пропустил последний пароль. Однако (виват, Билл) Люпин знал, что благодаря Рону теперь у ребят есть радиоприемник – значит, гипотетически, ребята могут и слушать. Так что Люпин говорит, подмигивая, с надеждой, что они все-таки слышат. И новости подбираются такие, которые могут оказаться ребятам полезными, да (не зря Орден будто идет по их следу – Ксено, Батильда…).

Но Игры в этом нет. Или, если угодно, приказов Директора в этом не наблюдается – зачем ему устраивать разнообразные сложные схемы, косвенно выходя на контакт с Люпином (прямо – слишком опасно, Люпин станет Задавать Вопросы, а это плохо заканчивается), чтобы дать ребятам возможность (которой они, может, и не воспользуются) узнать то, что они и так узнают? Вердикт – не Игра.

Зато все остальное – вопиющая и самая настоящая Игра. Начиная с егерей, пришедших за ребятами, среди которых Сивый, и их пленников, среди которых Грипхук. В принципе, тут все, как и осенью, вновь сводится именно к Грипхуку.

Грипхуку, который уже осенью имел практику «случайно» оказаться рядом с командой Гарри и помочь ребятам выяснить то, без чего им было бы никак не продвинуться дальше по Игре. Грипхуку, который сбежал из Гринготтса, несомненно, по просьбе старого знакомого Дамблдора никому не сообщив о том, что меч, присланный Снейпом, подделка. Грипхуку, которого теперь разыскивают гоблины Гринготтса, видимо, перепроверившие меч после его побега и теперь в ужасе помалкивающие об обнаруженной подделке, но ищущие собрата втройне более усердно. Грипхуку, гоблинская магия и возможности которой – вещь, исследованная меньше даже, чем магия домовиков, которая, как помним, во многих вопросах значительно превосходит магию волшебников.

Наконец, Грипхуку, которого ловят, избивают до полубессознательного состояния чуть ли не только что – в той же местности, где были Гарри с ребятами – и делает это Сивый, который потому только и является за трио с пленным гоблином, что оказался ближе других егерей к месту, где (ребятами) было нарушено Табу. Так что произошло?

Днем или в начале вечера команда Сивого нападает на компанию Грипхука, Дина, Теда, Дирка и Горнука. В конце вечера о том, что Теда, Дирка и Горнука убили в результате нападения, становится известно Ордену, а через него – и «Поттер-дозору». Возможно, Орден узнает о смертях столь мгновенно потому, что о них – нарочно или случайно – пробалтывается кто-то, близкий к егерям или Пожирателям – не забудем, что в Хогсмиде толкутся и егеря, и Пожиратели, особо ничего не стесняясь и за разговорами не следя – зато за их разговорами очень даже следят Розмерта и Аберфорт.

Благодаря зачарованным монетам, которые имеются у всех членов ОД, Ли отлично знает, что в компании с убитыми был Дин, однако Дина схватили и связали, и он не может выйти на связь – но Дин, когда Гарри его, наконец, умудряется рассмотреть, не выглядит сильно избитым, у него лишь несколько глубоких царапин, и он трясется (все детишки трясутся в темном сыром подвале дома, полного Пожирателями, которые вот-вот собираются вызвать Реддла, а в данный момент занимаются тем, что пытают их подругу).

По всей видимости, во время облавы либо Дирк и Тед увели егерей подальше от ребенка перед тем, как героически погибнуть, и его схватили после их смерти, когда он, посмотрев, что бывает с телом человека после соприкосновения с зубами Сивого, нашел мудрым не сопротивляться, либо его схватили первым, а Тед, Дирк и Горнук быть схваченными не захотели и дернулись было в бега – либо спасать Дина. В общем, что совой об иву, что ивой о сову – Дин не сопротивлялся, а взрослые и один гоблин – очень даже да.

Что произошло со вторым гоблином, Грипхуком? Он сбежал. Один. Сивый говорил: «…неплохой улов для одной ночи. Грязнокровка, сбежавший гоблин…», – но не говорил: «…сбежавшие грязнокровка и гоблин». Возможно, Сивый имел ввиду еще и то, что Грипхук сбежал не только от егерей, но и из Гринготтса.

Грипхук бегал от егерей до позднего вечера, когда наконец дал себя поймать – в местности рядом с палаткой трио. При этом ему очень хорошо досталось – понятное дело, егеря разозлены тем, что он так долго от них бегал. Но почему он не использовал свою магию, чтобы от них укрыться где угодно? Почему он не использовал свою магию, чтобы сделать так, чтобы противники мигом перестали его бить?

А потому, что он использовал ее для того, чтобы найти трио и попасться рядом с ними – зачем ему убегать так, чтобы Сивый его не нашел, если ему как раз нужно, чтобы Сивый его нашел – и сделал это рядом с трио?

Помимо прочего, у Сивого – Дин. Егеря, похоже, доставляют всех пленников, пойманных за день, в Министерство разом, чтобы не таскаться по сто раз в течение дня с каждым отдельно и терять время. Сивый и трио хотел сдать вместе с другим своим «уловом». Так что Грипхук знал, что до вечера, когда он, Грипхук, картинно попадется, Дину, если будет сидеть тихо, угрожает лишь свертываемость ушей от интеллектуальных разговоров егерей, а не вояж в Азкабан.

Это важно, потому что Дин – ребенок. Его надо спасти. Не только Дамблдор на этом настаивает – любое здоровое существо отличается особым отношением к детям (вспомните кентавров с их законом ни в коем случае не трогать жеребят) – уверена, гоблины в этом вопросе не отстают и не уступают.

Дина надо спасти. А сделать это можно будет, только если он окажется в компании с Грипхуком, который окажется в компании с трио. То есть поймать Грипхука должен именно Сивый с командой – следовательно, Грипхук до вечера должен держаться у них на виду, бегать быстро, но не убегать совсем. Либо еще разок нарушить Табу.

Единственный вопрос, который остается – как вообще изначально вышло, что на компанию Дина и Грипхука произошла облава? И именно отряда Сивого?

Что ж, Дамблдор знал, в какой день это должно было произойти (в день, когда Том найдет Геллерта, который, как помним, регулируется лично Дамблдором), значит, знал и Грипхук. Возможно, он тоже нарушил Табу, несомненный плюс для Игры которого состоит в том, что его можно «случайно» нарушить в нужный момент. Однако мне кажется, что компания Грипхука случайно набрела на этих егерей. Ну, я имею ввиду, в той же степени случайно, что Грипхук дважды оказывался рядом с палаткой трио.

Потому что для дальнейшего развития Игры необходим был некий Плохой Парень, обладающий достаточным умом (чтобы понять, что Гарри – это Гарри), а также большой долей смелости, чтобы сунуться к Малфоям вызывать Реддла.

Сивый подходит идеально. Он умен, опасен, в прошлом году имел дела с Малфоями, не боится их и меньше других егерей боится Тома, жаждет вознаграждения, в погоне за золотом с чисто предпринимательской хваткой приказывает захватить еще и меч (ни меч, ни очки Гарри, ни газетная заметка о Гермионе – ничто не ускользает от его внимания, он критически относится ко лжи ребят – в общем, не чета тем идиотам, что схватили однажды Рона), от него ребятам сложно будет ускользнуть – и, наконец, самое главное, что он не боится Пожирателей и готов контактировать с Томом, потому что почти Пожиратель, но, в отличие от Пожирателей, у него нет Метки. Он не может вызвать Тома сам. Это просчитывается с убийственной легкостью. Сивый – Слепой Игрок.

В этой части остается лишь отметить, что, несомненно, убийства Теда, Дирка и Горнука в планы Игры не входили, но эти трое, видимо, слишком сильно дернулись прочь от егерей, и егеря увлеклись. На счет Дамблдора и Грипхука записывать эти смерти нечестно – хотя, уверена, Дамблдор их себе на счет записывает.

Если бы все трое выжили, дальше в Игре, дома у Билла, они бы трио никак не помешали – может, даже чем-то и помогли бы, учитывая, что Дирк – в прошлом начальник Департамента по связям с гоблинами, значит, знал и кое-что о Гринготтсе. Но вышло, как вышло. Ужасно жаль. Но дело в том, что такова Игра – такова война.

Тем, кто продолжит вопить, мол, экой Дамблдор гад, что допустил эти смерти, в очередной раз напрочь позабыв, что все это – все вот это вот! – вершится только потому, что закомплексованный мальчик Томми однажды развязал кровавую войну в попытке все свои комплексы компенсировать, мне сказать нечего. Потому что зачем зря сотрясать воздух, теряя время и силы? Я давно уяснила, что тяжелобольное не лечится.

Далее – поместье. Чистая Игра. Дамблдор стопроцентно искал крестражи еще до поступления Гарри в школу, выясняя всю историю с чашей Пуффендуй у немногочисленных свидетелей, которых-то к моменту поступления Гарри в Хогвартс уже как раз и не было. С другой стороны, тот же Дамблдор в хороших отношениях с гоблинами (смотри Игру-1 и Игру-3, а также Игру-5, статью о гоблинах и Фадже в «Придире» в частности), кроме того, у него есть Билл, Флер и был Дирк, многим обязанный Слизнорту. Все это, конечно, не значит, что Директора пустили в сейф Лестрейнджей – но гоблины вполне могли дать ему достаточно информации о содержимом сейфа.

Мотивы Тома, поместившего в Гринготтс часть своей души, Дамблдору ясны, и их примерно так и объяснит Гарри друзьям после поместья: «Не знаю, бывал ли он когда-либо в Гринготтсе. У него не было золота в детстве, потому что никто ему ничего не оставил. Но он мог видеть банк снаружи, когда впервые оказался в Косом Переулке. Я думаю, он завидовал всякому, у кого был ключ от ячейки в Гринготтсе. Я думаю, он рассматривал бы это, как настоящий символ принадлежности к волшебному миру. И не забывайте, он доверял Беллатрисе и ее мужу. Они были его самыми преданными слугами до его падения, и они отправились его искать, когда он исчез. Он сказал это в ночь, когда вернулся, я слышал его».

Поведение Беллатрисы, у которой началась настоящая истерика при виде меча, извлеченного якобы из ее сейфа, было предсказуемо в высшей мере. Потому-то поместье и случается в жизни Гарри и Ко именно сейчас – когда меч уже у них.

Было также предсказуемо и то, что никто, кроме Беллатрисы, не поймет, чего ее так вздучило. О мече стопроцентно знают она, Снейп и Том, который после того, что услышал от Нагайны, пообщавшейся с Гарри и Гермионой в Годриковой Впадине, наверняка приказал охранять меч еще серьезнее.

А тут мало того, что Беллатриса видит меч – она понимает, что кроме меча ребята, якобы побывавшие в ее хранилище, могли взять и чашу – о наличии которой там, думается ей, известно лишь Тому да ей самой. При этом она не понимает главного: что это за чаша.

«Но я не думаю, что он сказал Беллатрисе, что это крестраж, – пояснит Гарри друзьям несколькими часами позже. – Он так и не сказал Люциусу Малфою правду о дневнике. Возможно, он сказал ей, что это ценная вещь, и попросил поместить ее в хранилище. Самое безопасное место в мире, если хочешь что-нибудь спрятать, как говорил Хагрид…»

И Гарри абсолютно прав. Не имея ни малейшего понятия о том, что на самом деле представляет из себя чаша, Беллатриса трубит на всю Ивановскую, громко подсказывая Гарри и Ко, где спрятан очередной крестраж. И это было в высшей мере предсказуемо.

А теперь поговорим о соломке, которую Дамблдор, раз уж он втянул Гарри и прочих в этот замес, просто обязан был постелить.

Очень, во-первых, важно то, что Том отправлен гулять по загранице практически всю Игру – всякий раз Гарри ускользает от него потому, что Том не успевает добраться до места трансгрессии вовремя. Плюс ко всему, значительный люфт времени ребятам дает именно истерия Беллатрисы еще до непосредственного вызова Реддла (при которой пытать Гермиону было вовсе не обязательно).

Ясно, что, пока она не выяснит, что бояться Тома ей нечего, она не даст никому ни вызвать его, ни убить Гарри или Рона с Гермионой, которых она определила в категорию жертв пыток и своих заложников – хороший рычаг давления на Гарри, если он вдруг по обыкновению начнет ускользать из рук – она это уяснила еще в Финале Игры-5 в Министерстве.

Дин ее в этот момент вообще не интересует, до поры – и Грипхук. Но гоблин, как носитель ценной информации, подобно Олливандеру, в любом случае останется в живых. Полумну не трогали до сих пор – не тронут и сейчас.

Кстати, о Полумне, очередном ребенке, за жизнь которого Директор тоже ответственен. Пока Беллатриса тянет время, пытая Гермиону, Рон ведет себя в типично своем стиле («Гермиона! Гермиона! Гермиона!»), а Гарри – в типично своем («Тихо! Заткнись, Рон, нам нужно понять, как выбраться –»), ребят обнаруживает Полумна – естественно, в типично своем стиле («Гарри? <…> Ага, это я! Ой, нет, я не хотела, чтобы вас поймали!») – и освобождает всех ребят от веревок с помощью старого гвоздя. Тоже, между прочим, часть соломки.

Другая часть соломки – Деллюминатор Рона, полный световых шаров, которые просто повисли в воздухе, когда Полумна щелкнула приборчиком, сделав мир и попытки ребят выжить в нем значительно светлее.

Теряя сознание от боли в шраме и криков Гермионы и Рона, Гарри, подобно Рону, принимается колотить руками по стенам, бегая по всему подвалу в поисках хоть какой-то лазейки. Ничего нет. Ничего нет. Гермиона кричит так, что у Гарри едва не физически разрывается сердце. Рон обдирает ногтями стены, на половину плача. Полумна и Дин просто стоят там и ничего не делают. Грипхук и Олливандер лежат на полу почти без сознания.

На все случаи жизни соломку не подстелешь, и пытка Гермионы сорвавшейся с катушек маньячкой с палочкой и ножом, безусловно, относится к таковым. Дамблдор никак не мог оградить девушку от этой совершенно тупой и звериной жестокости. Сивый, Беллатриса, Нарцисса и Люциус не возражают. Драко все видит. И ничего не делает. Хотя, скорее всего, ему тошно, бедняжке.

В полном отчаянии и без малейшей надежды Гарри залезает в мешочек Хагрида. Он выхватывает снитч и трясет его. Ничего не случается. Он достает обломки палочки и машет ими. Ничего. Из мешочка на пол выпадает осколок зеркальца Сири.

Ясный голубой глаз Директора глядит на Гарри из осколка.

- Помогите нам! – орет Гарри, как сумасшедший, хватая зеркальце с пола. – Мы в подвале поместья Малфоев, помогите нам!

Глаз моргает – и исчезает.

Что ж… в Хогвартсе… да и вообще – под крылом Дамблдора… тот, кто просит помощи, всегда ее получает.

Одна из главных соломок вечера – Аберфорт, обладатель целой части зеркальца.

Строго говоря, слышать от Гарри, где они все находятся, ему было не так уж и необходимо. С самого начала замеса за ребятами тщательно следит Финеас – он слышит все из чудо-сумочки, которую Гермиона успела запихнуть в носок перед обыском палатки егерями, кроме того, в доме Малфоев огромное количество портретов – наверняка среди них есть и портрет прапрапрадеда Драко, бывшего директора Хогвартса Финеаса Найджелуса. Так что он, слабо говоря, примерно в курсе событий. И транслирует все Дамблдору и Снейпу, которые связываются с Абом, который тут же начинает дежурить у своей части зеркала, дожидаясь, пока Гарри попросит его о помощи. Потому что без этого было бы вообще странно. А без Аба – слишком понятно (Финеас – Снейп – и вся Игра полетела бы к черту, увидь ребята, среди которых есть юный Игрок, эту цепочку).

Иного прикрытия для Гарри не предусматривалось – теоретически у Снейпа есть возможность попасть в поместье незамеченным, однако было бы очень некомфортно для Игры, если бы Малфои обнаружили его у себя в этот вечер, кроме того, Снейпу нужно оставаться на месте в замке и готовиться встречать Тома.

Потому остаются полностью свободный Аб и еще более свободный эльф Добби – со своей потрясающей эльфийской магией, позволяющей ему трансгрессировать даже из подвала, из которого, как выразилась Полумна, выбраться невозможно никаким способом. Очень уж любит Дамблдор использовать в этой Игре людей и существ, максимально далеких от Ордена, Игры и докучливой привычки задавать ненужные вопросы.

Однако прежде, чем появляется Добби, Люциус наверху в кои-то веки блестит интеллектом – после того, как Гермиона в слезах сообщает, что только что встретила Грипхука («Как вы попали в мое хранилище? – орет Беллатриса. – Вам помог этот грязный мелкий гоблин в подвале?») и врет (вот же команда у Директора! богатыри – не мы!), что меч – подделка, Люциус приказывает Драко привести Грипхука, чтобы выяснить все у него.

Правильно, зачем заглушать слышимость в подвале? Пусть Олливандер прерывает собрания Пожирателей своими стонами, а Полумна слышит все, о чем толкуют Малфои, в течение месяцев – они ведь все равно не жильцы, так, мусор без ушей и, главное, чувств. Вечно проигрывают они – эти, уверенные в своей исключительности и даже мысли не допускающие о том, что есть люди, которые сильнее, умнее их…

Гарри бросается к Грипхуку и шепчет ему на ухо:

- Грипхук, вы должны сказать, что меч – подделка, они не должны узнать, что он настоящий, Грипхук, пожалуйста –

Что ж, как говаривал Финеас, «пожалуйста» всегда помогает, хотя в данном случае в счет идет не столько «пожалуйста» от Гарри, сколько какое-нибудь давнее «пожалуйста» от тогда-еще-живого Директора:

- Позвольте мне прояснить ситуацию, – должно быть, мягко подводил Дамблдор итог всем своим описаниям какого-нибудь гипотетического вечера в каком-нибудь гипотетическом подвале какого-нибудь гипотетического поместья, скажем, в мае, – если они обнаружат какие-то доказательства того, что меч настоящий и, более того, вы об этом знали с самого начала, помещая поддельный меч в хранилище, вас всех, включая мою любимую кроху, спасителя мира, к слову, отправят к кошке-Беллатрисе. Это понятно? А потом прибежит кот-Том.
- Уверяю вас, они никогда не обнаружат подобных доказательств, – вдумчиво кивал Грипхук.

Дамблдор лукаво блестел глазами:

- И что, вы даже настоящий меч не узнаете?

- Надо будет – не узнаем, – ухмылялся Грипхук, угощаясь… что там любят есть гоблины в качестве лакомства?
- Спасибо, – удовлетворенно кивал Дамблдор. – Немного доспехов гоблинской работы?

Этюд окончен.

Знает Грипхук, насколько важно не узнать в мече настоящий, а потому даже просить его можно было не утруждаться (но Гарри все равно молодец – соображалка работает, как надо, в любых – почти – условиях).

Снаружи подвала слышатся шаги, сообщая метафорической азбукой Морзе, что идущий вовсе не хочет входить в подвал, и дрожащий голос Драко произносит:

- Отойдите назад. Выстройтесь у задней стенки. Ничего не пытайтесь сделать, или я вас убью!

На этом моменте я всегда ржу в голос, ну да ладно.

Погасив свет и выстроившись у дальней стены, ребята наблюдают, как Драко быстро входит, хватает Грипхука и выходит, захлопнув за собой дверь. В тот же миг с громким треском в подвал трансгрессирует дрожащий от ужаса с ног до огромных ушей наш смелый свободный эльф Добби.

Уверена, Финеас, услышав, что Драко спускается за Грипхуком, тормозит Аба до нужного момента, и только потом Аб отправляет Добби в дом старых хозяев эльфа, который точно так же мог сотню раз трансгрессировать сюда, чтобы спасти Олливандера и Полумну, будем честными – но Дамблдору было необходимо, чтобы Гарри встретился с ними. Пусть даже таким вот образом.

Памятуя, как долго Гарри умеет соображать, Добби решает подсказать парню сразу:

- Гарри Поттер, – пищит он самым тоненьком голосом из всех, что Гарри когда-либо от него слышал. – Добби пришел спасти вас.
- Но как ты –?