И Том верит тоже. В очередной раз ни капли не удивив Дамблдора, Том, видимо, до крайности счастливый и уверенный в себе, включает свой громкоговоритель, и трио, испуганное тем, что он вернулся, подскакивает в Хижине и замирает, вслушиваясь в его слова. Замирает вся битва в замке, замирает Хогсмид. Снейп на полу, видимо, с трудом воздерживается от того, чтобы фыркнуть.

- Вы сражались отважно. Лорд Волан-де-Морт знает, как оценить смелость. Тем не менее, вы испытали тяжелые потери. – «По крайней мере, так мне докладывают мои бравые бойцы, пока я непоколебимо шагаю в Лес – подальше от неприятного вида трупов». – Если вы продолжите сопротивляться мне, вы все умрете, один за другим. Я не хочу, чтобы это произошло. Каждая пролитая капля магической крови – потеря и пустая трата. Лорд Волан-де-Морт милостив. – «И вообще душка. Не понимаю, почему меня никто не любит?!» – Я приказываю своим войскам немедленно отступить. У вас есть один час. Отнеситесь достойно к своим погибшим. Окажите помощь раненным. – «Мне не нужны калеки среди моих будущих рабов!» – Теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты разрешил своим друзьям умирать за тебя вместо того, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Я буду ждать один час в Запретном Лесу. Если в конце этого часа ты не придешь ко мне, не сдашься, битва возобновится. На этот раз я сам приму в ней участие, Гарри Поттер, – «У меня палочка теперь нормальная, и больше я ничего не боюсь! Совсем-совсем! Только трупов уберите подальше там…» – и я найду тебя, и я накажу каждого мужчину, женщину и ребенка, который попытается сокрыть тебя от меня. Один час.

Гарри подташнивает. Он чувствует себя бесконечно маленьким загнанным зверьком.

Рон и Гермиона трясут головами.

- Не слушай его.
- Все будет в порядке.

В глазах Гермионы плещется дикий страх. Она знает, что врет. Гарри до боли сжимает в руке фиал с воспоминаниями. Мерлин, что Гарри такого сделал? Он мальчик, просто мальчик, обычный ребенок. Он не сделал ничего, чтобы за ним гонялась орда маньяков, правительство и всевозможные чудовища. Ну, может, он прихлопывал комаров каждое лето… но все так делают!

- Давайте – давайте вернемся в замок, – предлагает Гермиона, первой взяв себя в руки, – если он ушел в Лес, нам нужно будет подумать над новым планом –

Что ж, перерыв, дарованный Томом, тоже весьма предсказуем – теперь, когда он думает, что палочка всецело ему подчиняется, он не боится встретиться с Гарри, но, конечно, не хочет делать это один на один. Ему нужна публика. Причем своя. Поэтому Пожиратели медленно подтягиваются в Лес. Том считает, что за час доведет Гарри до исступленного состояния психологическим прессингом, может, даже надеется, что на сей раз парня схватят свои же.

Он не подозревает, что действует в точности по плану Директора – у Гарри есть время посмотреть воспоминания и сделать выводы. Воспоминания, таким образом, оказываются в его руках ровно тогда, когда это было нужно. Ни единого сбоя в Финале – даже то, что змея все еще жива, было предусмотрено (раз Дамблдор знал – и говорил Снейпу – что в Финале Том поместит змею под магическую защиту, с какого перепуга он мог надеяться, что Том защиту вдруг снимет? Нет, он снимет ее только тогда, когда решит, что змее ничего не угрожает).

«О скольких еще вещах ты знал, Дамблдор?..»

Гермиона бросает быстрый взгляд на Снейпа и торопится в туннель. Рон спешит за ней. Гарри подбирает мантию-невидимку и смотрит на Снейпа. Он не знает, что чувствует, кроме шока из-за того, как его убили и по какой причине. Но слова Тома, вновь и вновь звучащие в голове, отодвигают смерть Снейпа дальше от настоящего. Том пожертвовал своим самым близким человеком ради себя любимого – и теперь обвиняет Гарри в том, что он сделал то же самое, позволив друзьям умереть…

Трио ползет по туннелю молча.

Полагаю, минут десять спустя после ухода детишек Снейп восстает из мертвых, благодарит Мерлина, что трио не решило героически тащить его тело в замок к мадам Помфри, вскакивает на ноги и показывает пространству большой палец.

На другом конце телескопа усы Дамблдора, хорошенько проржавшегося, когда Снейп изображал собственную кончину, снова начинают трястись.

Ибо оба они верили в квалификацию Снейпа гораздо больше, чем в способность ребят адекватно оценить состояние раненного после двух-трех быстрых прощальных взглядов. Там, на войне, в принципе ничего не понятно – а в последние минуты три Гарри слишком сконцентрирован на себе.

- Что ж, судя по всему, я мертв, Дамблдор, – должно быть, сообщает Снейп пространству. – Это раздражает, знаете ли.
- А я нахожу в этом изрядную долю иронии, Северус, – мягко бормочет Директор, обращаясь к стакану с валерианкой. – Вы учились на змеином факультете, потом были его деканом, а потом вас убила змея… Тот, кто пишет о нас в Книге Судеб, немало развлекается…

В общем, и этому клоуну драма удалась – я посмеялась.

Гарри, Рон и Гермиона выбираются из туннеля и спешат к замку. Небо все еще черно, хотя близится рассвет. Башни дымятся и горят. Повсюду валяются обломки камней, оборванные клочки одежды, мусор, и стоит мертвая тишина. На каменных ступенях у парадных дверей лежит огромный ботинок размером с лодку. Никого из великанов нет на горизонте.

Пол в холле залит кровью. Изумруды слизеринских часов разбросаны повсюду. Мраморная лестница частично взорвана, кое-где отсутствуют перила. Тишина давит на уши.

- Где все? – шепчет Гермиона.

Рон первым входит в Большой Зал. Гарри замирает в дверях.

Столы четырех факультетов пропали. Зал переполнен. Люди стоят группками, утешая друг друга. Мадам Помфри с помощниками ухаживают за раненными, среди которых видно Флоренса. Он не может подняться на ноги. Из его бока льется кровь. Он весь дрожит.

Мертвые лежат в ряд в середине зала. Уизли окружили тело Фреда, и Гарри не может его видеть. Джордж сидит на коленях у головы брата. Миссис Уизли, сотрясаясь всем телом, лежит на груди мертвого сына. Артур гладит ее по волосам. Из его глаз потоком льются слезы.

Рон и Гермиона молча подходят к ним. Гермиона обнимает Джинни, чье лицо опухло от слез. Перси приобнимает Рона за плечи.

Когда Джинни и Гермиона приближаются к семье, тела, которые лежат рядом с Фредом, становятся видны Гарри с неотвратимой ясностью.

Почти держась за руки, бледные и недвижимые, с мирными выражениями лиц, на полу – Люпин и Тонкс.

Большой Зал куда-то стремительно удаляется. У Гарри кружится голова. Он пятится. Это невыносимо. Ему кажется, он сходит с ума. «Ты потеряешь, – наверняка пронесся бы в его голове далекий-далекий голос Тома, его давнее обещание, которое сейчас он выполнил, если бы оно не было дано в версии только киношников, – все». Если бы он, Гарри, сдался сразу…

Подросток не может зайти в Большой Зал, он не может вынести мысли о других погибших, не может вынести взглядов Уизли, криков горюющих людей – он поворачивается и бежит прочь, бежит, не останавливаясь, по опустевшему замку, и молится, чтобы его лишили всех чувств разом. Лица Люпина, Тонкс и Фреда стоят перед глазами…

- Пароль? – спрашивает каменная горгулья, охраняющая кабинет Директора.
- Дамблдор! – выкрикивает Гарри имя человека, которого хочет видеть больше всего на свете.

Горгулья отъезжает в сторону к удивлению подростка – но я уже объяснила, почему так выходит.

В кабинете абсолютно пусто – пустуют даже портреты. Гарри разочарованно пялится на покинутый хозяином портрет Директора. Не уверена, впрочем, что его на нем нет – к примеру, в Игре-5 Финеас мог успешно делать себя невидимым, создавая у Гарри впечатление, что с ним беседует пустая картина на площади Гриммо. Впрочем, в любом случае, Дамблдор в жизни Гарри на этом этапе не предполагается. Сам, все – сам.

Портрета Снейпа среди портретов директоров нет вовсе. Зато Омут Памяти обнаруживается на своем привычном месте (все для Гарри). Подросток водружает его на стол и выливает в него воспоминания Снейпа. Он даже рад погрузиться в чью-либо иную голову, пусть даже эта голова принадлежала Снейпу – подальше от пытки реальности, которая разрывает внутренности.

Не думая, с привычным безрассудством, опытным движением Гарри ныряет в Омут. Он стремится найти там облегчение, но оказывается, что парня ждет начало последнего, самого жестокого испытания.